"Адельберт фон Шамиссо. Необычайные приключения Петера Шлемиля" - читать интересную книгу автора

разбитым сердцем, спрятался я обратно в темноту. Я шел медленно, держась
за стены домов, чтобы не упасть, и поздно добрался до гостиницы.
Всю ночь я не сомкнул глаз. На следующий день первой моей заботой было
найти человека в сером фраке. Может быть, мне удастся его отыскать, и на
мое счастье окажется, что и он, подобно мне, жалеет о нашей безумной
сделке. Я позвал Бенделя, он казался ловким и расторопным малым; я точно
описал ему человека, владеющего сокровищем, без которого жизнь была для
меня сплошной мукой. Я указал время и место, где я его видел; описал всех,
кто был там же, и прибавил еще одну примету: велел справляться о подзорной
трубе, турецком ковре, тканном золотом, трех вороных конях и роскошном
шатре, которые каким-то образом - каким именно, говорить незачем --
связаны с таинственным незнакомцем, навсегда лишившим меня покоя и
счастья, хотя на остальных он как будто бы не произвел никакого
впечатления.
Окончив свою речь, я принес столько золота, сколько мог поднять, и
прибавил еще на большую сумму самоцветных каменьев и драгоценностей.
- Бендель, - сказал я, - вот это выравнивает многие пути и делает легко
выполнимым то, что кажется невозможным. Не скупись, ты видишь, твой хозяин
тоже не скупится. Иди и обрадуй меня сообщением, на которое я возлагаю все
мои надежды!
Бендель ушел. Он вернулся домой поздно, очень печальный. Никто из челяди
господина Джона, никто из его гостей - он расспросил всех - даже вспомнить
не мог человека в сером фраке. Новая подзорная труба была налицо, но никто
не знал, откуда она взялась; ковер был разостлан, палатка разбита на том
же самом холме, что и тогда. Слуги хвастались богатством своего хозяина,
но никто не знал, откуда появились эти новые сокровища. Лошади стояли на
конюшне у молодых людей, которые в тот день на них катались, а теперь
превозносили щедрость господина Джона, тогда же подарившего им этих коней.
Вот все, что выяснилось из обстоятельного рассказа Бенделя, чье ревностное
усердие и умелое поведение хотя и не увенчались успехом, все же заслужили
мою похвалу. Я мрачно махнул рукой, чтобы он оставил меня одного.
- Я дал вам, сударь, отчет о самом для вас важном, - снова начал Бендель.
- Остается еще выполнить поручение, полученное сегодня рано утром от
незнакомого человека, повстречавшегося мне у самого дома, когда я вышел по
делу, в котором потерпел неудачу. Вот собственные слова незнакомца:
"Передайте господину Петеру Шлемилю, что здесь он меня больше не увидит, -
я еду за море, дует попутный ветер, и я спешу в гавань. Но по прошествии
одного года и одного дня я сам отыщу его и буду иметь честь предложить ему
другую, возможно более приемлемую сделку. Передайте нижайший поклон и
уверения в моей неизменной благодарности!" Я спросил, как о нем сказать,
но он ответил, что вы его знаете.
- Как он выглядел? - взмолился я, предчувствуя, кто это. И Бендель точка в
точку, слово в слово описал мне человека в сером фраке, совершенно в тех
же выражениях, в которых в предыдущем рассказе описывал человека, о
котором всех расспрашивал.
- Несчастный! - воскликнул я, ломая руки. - Ведь это же был он! - и у
Бенделя словно пелена спала с глаз.
- Да, да, это был он, конечно он! - воскликнул Бендель в испуге. - А я
слепец, я дурак его не узнал, не узнал и предал своего хозяина!
Громко рыдая, осыпал он себя горькими упреками; отчаяние, которому он