"Жан-Мишель Шарлье, Жан Марсилли. Преступный синдикат " - читать интересную книгу автора

покинул родину и лишь в 1897 году, благодаря жесточайшей экономии, смог
вернуться за женой и детьми.
Семейство Кастилья приютилось в лачуге из четырех комнатушек под
номером 236 на 108-й улице, иначе говоря, на острове Манхэттен, в центре
итальянского гетто. Новая обстановка не вызвала у госпожи Кастилья особого
чувства растерянности. Толстые кумушки, ее соседки, обсуждали на улице, как
лучше приготовить тесто, покупали свежие томаты и приправу у бродячих
торговцев. Она быстро освоилась на новом месте уже и потому, что охотно
помогала соседкам, принимая у них роды, оказывая первую помощь, столь
необходимую в этом районе, где стремительно росла рождаемость, особенно если
учесть, что эта помощь предоставлялась бесплатно и воспринималась бедняками
как бесценный дар.
Хотя Луиджи Кастилье удалось открыть свое дело, что-то вроде булочной,
в семье не всегда ели досыта. Чтобы как-то облегчить положение, старший
брат, Эдуарде, научил младшего, Франческо, которому в ту пору исполнилось
семь лет, деликатному искусству кражи с витрин. Позже, в октябре 1909 года,
Франческо поступил в подготовительный класс на 109-й Восточной улице и
получил американское имя Фрэнк. Не сумев как следует изучить английский
язык, он отставал в школе и решил как можно скорее начать зарабатывать
деньги. Первая открывшаяся перед ним возможность была связана с особенностью
еврейских жителей квартала. Те почитали великим грехом трудиться в субботу.
Он стал продавать им свои услуги в эти дни и впоследствии вспоминал, что это
ему окончательно "открыло власть денег".
Почти в то же время, когда семейство Кастилья садилось на корабль,
точнее, 24 ноября 1897 года, в Леркара-Фридди (Сицилия) родился Сальваторе
Луканиа, третий ребенок и второй сын Антонио Луканиа и его супруги Розали,
урожденной Каппорелли. По мнению многих, он заметно отличался от остальных
детей - от старших Джузеппе и Франчески, от младшего Бартоло. Мать его
обожала.
В апреле 1906 года Антонио Луканиа пристроил всю свою семью в трюме
грузового судна, идущего в страну, о которой мечтали все сицилийцы, - в
Соединенные Штаты Америки.
Семья Луканиа обосновалась в Лоуэр Ист-Сайде, в квартале, о котором
Раймонд Чандлер сказал, что там говорили на всех языках мира, а иногда даже
на английском. Они поселились в жилище еще более убогом, чем у Кастильи.
Луканиа утешался тем, что в Нью-Йорке существовали бесплатные школы, которые
могли сделать из его отпрысков важных людей. Он добился, что все его дети
посещали бесплатную школу, и пришел в восторг, когда они согласились
изменить свои имена на американский лад: Джузеппе стал Джозефом, Франческа -
Фанни, Бартоло - Бертом, Консетта - Конни. Только один отказался наотрез -
Сальваторе, который заявил:
- Мне придется стать Сальва... Но это имя не годится, оно для девчонки.
И он остался Сальваторе, ожидая, когда подвернется случай обрести более
подходящее имя.
Когда наконец Сальваторе окончил школу, то сделал для себя вывод,
имевший чрезвычайно важное значение. Он состоял в том, что евреи оказались
совсем не такими, какими ему их представляли с рождения. Конечно, их можно
было узнать с первого взгляда: они были грязными, хотя от них и не пахло
серой, любовь к деньгам заставляла их совершать не очень-то красивые
поступки, но это извинительно, поскольку когда у тебя нет денег, го чужие