"Вячеслав Шалыгин. Перевернутые дни (Сб. Восход Водолея)" - читать интересную книгу автора

ублюдками из пробирок, а нормальными ребятами, выросшими в
киберпространстве и оранжерейных условиях высокотехнологичных интерьеров
московских высоток.
Конечно, военные старой закалки, прошедшие Континентальный Передел от
начала до конца, предпочли бы иметь в своем распоряжении совсем не таких
солдат. Может быть, не киборгов, но все-таки и не взращенных Сетью
дохляков, да вот беда, обычные солдаты кончились еще в середине
"переселения народов". Пришлось делать выбор: ставить под знамена всех
прочих или тайно закупать у африканцев новые военные технологии.
Сделать выбор оказалось проще простого, на проект "Д" или чуть более
дешевый американский "Самурай" у Москвы, как всегда, не было денег. Как
говорили герои фильма, горячо любимого рожденными еще в прошлом веке
старцами: "все уже украдено до нас". А потому все завертелось по старинке и
с огромным "допуском дефектовки". За этим туповатым военным словосочетанием
крылось следующее: тяжелейшие тренировки, учеба, психологические тренинги
и, что уж лукавить, стимулирующие медикаменты выжимали из курсантов все
соки. Кто не выдерживал - списывался в линейные части или сразу на погост.
И было таких устрашающе много. Зато прошедшие полный курс обучения
становились настоящими "волками" и "зубрами" диверсионного дела. Их ставили
во главе отрядов и групп, снаряжали всем необходимым, на них надеялись. Им
доверяли, в конечном итоге, судьбу окруженной врагами страны. Если,
конечно, они не проваливали первые задания. Ведь подготовка подготовкой, а
запас прочности у каждого человека свой. Кто-то после Академии становился
профессионалом, а кто-то миной замедленного действия. Первые выполняли
работу и возвращались, вторые уходили за кордон и бесследно исчезали.
Иногда просачивалась информация о том, что в реальной боевой обстановке у
них сдавали нервы и они начинали палить во весь белый свет, иногда - что
они сознательно нарывались на засады "бинов". Свидетелей в таких случаях,
как правило, не оставалось. Они либо гибли вместе с дрогнувшими лидерами,
либо пропадали за стенами лабораторных корпусов Центра генмодификации -
самой страшной конторы из силового аппарата Сибирской провинции да,
пожалуй, и всей Поднебесной.
Кем суждено стать Ивану - профессионалом или "миной-невозвращенцем" -
должно было выясниться именно сегодня, пятого февраля пятидесятого года.
Сегодня был "день истины", день его первого задания. Пока не полностью
автономного, под наблюдением Нагана, но все-таки формально
самостоятельного, с занесением результатов в послужной список. Ивану
разрешили действовать по обстановке и вести за собой стандартную группу:
двух подрывников и снайпера. Наган и его охрана выступали в роли
сопровождения. Вот такой расклад. И в нем не фигурировали ни грустная Аня,
ни кавказский цветовод, ни киоскер, ни тем более десяток сереньких
мужичков, так проворно вооружившихся "Калашниковыми" и ушедших на верную
гибель.
Иван шагнул через порог и осмотрелся. Ничего примечательного, обычный
коридор. Разве что традиционные для любых стен граффити более смелого
содержания, чем везде. "Австралия с нами", "Желтопузые козлы, валите домой,
или завалим здесь", "Латиносы - предатели", "Африка - банановый Союз",
"Ниггеры - наши черножопые братья", а ниже: "Один хрен - трусы!" Карикатура
на хунвейбина, а на противоположной стене странный узкоглазый человек с
двумя лицами - одно на толстой заднице. Триколор от пола до потолка и