"Вячеслав Шалыгин. Перевернутые дни (Сб. Восход Водолея)" - читать интересную книгу автора

ясно, да и не стал бы я сопротивляться метро ведь, тут же повсюду посты
ППС. Что же произо шло? Подавать сигнал сопровождению или нет?"
Широкий эскалатор вынес Ивана на первый уровень подземелья, прямо к
рядам лотков с цветами, кондитерским лавкам и терминалам бульварной прессы.
Иван купил у киоскера самый дешевый планшет и скачал на него пару пошлых
газетенок.
- Два юаня, - вежливо улыбаясь, сообщил продавец.
Он был белым, но носил азиатский разрез глаз. Видимо, чтобы угодить
начальству. В другое время Иван обязательно отпустил бы по этому поводу
язвительное замечание, но сейчас ему было не до агитации. Наверху что-то
происходило. Ничего конкретного он не видел, но определил это по всплеску в
звуковом фоне и озабоченным взглядам спускающихся в метро граждан.
- Уходи, - неожиданно приказал киоскер. - Быстро.
- Что? - удивился Иван.
- Ара, не раздражай, да? - послышалось справа. - Тэбе сказано - иди,
значит иди... Аня, проводи джигита, я сал-поторгую...
Иван оглянулся и увидел, как один из чернявых торговцев цветами
раскрывает жестяную тумбу-термостат и вынимает из-под слоя голландских роз
конструктивно древние, но ухоженные, словно только с завода, "калаши". Он
раздавал их каким-то неприметным людям, и те, деловито проверяя наличие в
магазинах патронов, один за другом уходили по эскалатору вверх.
Аня, миниатюрная блондинка с печальными синим; глазами, дернула Ивана
за рукав.
- Идем.
- Куда? Зачем?
Всех этих людей Иван не знал и доверять им не спешил Он снова
обернулся к эскалатору и увидел одного из сопровождающих, помощника самого
Нагана. Тот коротко кивнул и указал взглядом на девушку. Пришлось
подчиниться. Аня провела Ивана по короткому переходу до неприметной дверцы
и постучала в нее быстрой, но правильной морзянкой.
"Свои" - перевел Иван. Этой азбукой он владел ничуть не хуже. В
Калужских подготовительных лагерях всех обучали одинаково. Это уже после
начального курса судьба разбрасывала будущих диверсантов по городам и весям
усохшей Родины: взрывников под Питер, снайперов на Ярославские полигоны,
будущих резидентов в Архангельскую школу разведки, а самых способных - в
Москву, в Академию ГРУ. Последние с этого момента становились настоящими
призраками. Данные о них исчезали из компьютерных баз, родственникам
выплачивалась компенсация, словно ребята уже погибли в бою, а друзьям и
подругам рекомендовалось забыть имена избранных и никогда не здороваться с
"призраками", даже если выпадет случай их встретить. Само собой, что и
родные, и друзья такими парнями страшно гордились. И не задумывались,
каково самим парням. Каково это быть живым трупом, "киборгом",
запрограммированным на убийства и диверсии? И ладно бы все "призраки" на
самом деле были бездумными киборгами, вон, как группа "Д" в армии
Африканского Союза или спецотряд "Самурай" у американцев. На худой конец,
неплохо было бы иметь для таких целей дивизию клонов, как хунвейбины у
нынешних хозяев Евразии. И клонированные "бины", и афро-американские
"терминаторы" были не слишком эмоциональны. Они не терзались размышлениями
о смысле жизни и перспективности своей борьбы. А русские "призраки" -
терзались. Не все и не всегда, но бывало. Потому что были не роботами и не