"Вячеслав Шалыгин. Восход Водолея " - читать интересную книгу автора

пассажирских лайнеров Шорников разбирался еще слабее, чем в особенностях
построения воздушных коридоров, но даже непосвященному было понятно, что
пилоты рисковали. Ну да эти переживания остались позади. Так же, как легкий
душок страха, которым был пропитан аэропорт. Там, в зале вылета, все
прекрасно понимали, что новый захват ни одному из пяти отправляющихся
бортов не грозит, но избавиться от нервозности никто не мог. Сейчас нервы
успокоились, а безоблачная синева и яркое солнце помогли забыть о пережитом
волнении. Теперь события дождливого утра воспринимались как немного
необычная тема для обсуждения со знакомыми. Да и необычная лишь потому, что
Виктору довелось побывать почти на месте происшествия.
Уши снова заложило, и Шорников сглотнул. Снижался самолет медленнее,
чем взлетал, но от перепада давления все равно было никуда не деться.
Виктор оторвался от созерцания далекого моря и откинулся на спинку.
- Стихия, - вдруг заявил сосед. - Непонятная и неукротимая.
Виктор покосился на попутчика и вежливо кивнул. Сосед выглядел как
типичный современный пассажир, путешествующий за чужой счет. Пользоваться
услугами авиафирм - удовольствие не из дешевых, и на рейсах давно уже не
встретить теток с кошелками или людей невысокого достатка. А если таковые и
встречались, это были какие-нибудь специалисты, случайно вырвавшиеся на
съезд или симпозиум с подачи спонсоров или администрации предприятий.
Попутчик был явно из этой категории. "Наверное, какой-нибудь доцент или
служащий". Виктор ориентировался на возраст, лицо и костюм. Возраст был
предпенсионный, лицо интеллигентное и не такое сосредоточенное, как у
типичного бизнесмена, а костюмчик аховый. Не старый, но старомодный. И
стригся "дедуля" наверняка у собственной "бабули", на кухне, а не в
парикмахерской, и носил очки модные в прошлом веке. Причем не в конце века,
а где-то годах в восьмидесятых.
- Две, - Шорников указал глазами на небо.
Развивать тему он не собирался. Просто ответил. Теперь, когда до
посадки оставались считаные минуты, это не грозило длинной занудливой
беседой и шапочным знакомством.
- Тогда уж три, - попутчик улыбнулся и указал тонким пальцем на
солнечный диск.
- Огонь? - Виктор понимающе кивнул и, как бы закругляя беседу,
принялся искать под сиденьем второй конец привязного ремня.
- Свет! - неожиданно воодушевился сосед.
- Ну да, - Шорников щелкнул пряжкой. - Огонь - свет...
- Нет, - попутчик расплылся в снисходительной улыбке и покачат
головой. - Не "огонь-свет", а просто свет. Мы сейчас видим три из
двенадцати стихий. Хотя, отчасти, видим и огонь. Ведь Солнце - это бушующий
огненный шар. Просто он настолько далеко, что уверенно сказать "я вижу
огонь" нельзя.
- Двенадцать? - Виктор усмехнулся. В своей жизни попутешествовал он
немало и наслушался от случайных попутчиков еще не такой белиберды. Опыт
подсказывал, что разумнее всего сейчас согласиться и спокойно продремать до
посадки. Но Шорников почему-то не удержался. - Я всегда считал, что их
четыре: воздух, земля, вода и огонь.
- Это вам так внушали, - возразил старичок. - Потому что так удобно.
Избыток идолов приводит к путанице. А вот если все грани мироздания можно
описать простыми числами, это хорошо запоминается, легко осмысливается и