"Вячеслав Шалыгин. Восход Водолея " - читать интересную книгу автора

нужного мужчину по особым приметам, - не слишком уверенно ответил Ивлев.
- Ага, по особым приметам, - Борис схватил подчиненного одной рукой за
лацканы пиджака. - По каким, хотелось бы узнать?! По зеленой куртке и
наличию вредной привычки? А если в городе прибытия будет плюс триддать в
тени и куртку он снимет? И сигареты у него закончатся, а табачные киоски
закроются на переучет!
- Что же делать? - Ивлев нервно потер руки.
- Встречать, - ехидно ответил Борис. - Больше нечего. Связывайся со
всеми городами, объясняй координаторам, что к чему. Потерять эту пленку нам
никак нельзя. Слишком уж откровенные на ней кадры.
- А этого куда? - хмыкнул за плечом растерянного Ивлева Буер.
- А этого в пионерский лагерь, на витаминотерапию, - жестко приказал
Борис. - Пока не забудет все, что видел, будем лечить...
- Вы не имеете права! - вскинулся Лавров.
- Сидеть! - рявкнул Борис. - Будь ты нормальным пассажиром, все
обошлось бы парой противошоковых доз. Вон, как у всех... - он кивнул в
сторону прочих экс-заложников. Те сидели в креслах и мирно дремали. - Через
пару часов они очнутся и полетят домой. Без неприятных воспоминаний,
довольные и счастливые. А тебе придется задержаться и отнюдь не на два
часа. И дозу ты примешь не одну и не две. Благодари свое любопытство и
репортерскую жилку...
- Это произвол! - уже глухо пробормотал Владимир.
- К чему стремились, то и имеем, - Борис усмехнулся и развел руками. -
Правовое общество и высокие технологии у него на службе... Буер, увести!
...Просвет в тучах сначала расширился, а затем, за какую-то четверть
часа, на небе не осталось ни одного облачка...


3. ВОДА

В животе на секунду образовалась пустота и заложило уши. Виктор открыл
глаза и привычно взглянул на часы. Все верно. Самолет заходил на посадку.
Обратный полет всегда продолжался на тридцать минут меньше. Почему
воздушные трассы были проложены не по прямой, а по каким-то ломаным линиям,
Шорников никогда не интересовался. Он просто принимал это как факт.
Особенно после того, как узнал, что воздушное движение - это запутанная, с
точки зрения обывателя, сеть маршрутов и высотных "эшелонов" и любое
отклонение на триста метров по вертикали может привести к катастрофе.
Насколько нужно уйти в сторону, чтобы врезаться в борт другого лайнера,
посреди, казалось бы, безбрежного неба, он точно не знал, но подозревал,
что тоже ненамного. А потому - ломаные, значит, ломаные. Пусть летят, как
положено. А сожалеть о лишних тридцати минутах полета - глупо. Раньше, в
поездах с паровыми локомотивами, люди тратили на такой путь неделю. А еще
раньше - полгода. Когда ездили на гужевом транспорте, от "ямы" к "яме".
"Ямщик, не гони... - Виктор потянулся и заглянул через плечо соседа в
иллюминатор, - успеем..."
Облаков внизу не было. Как, впрочем, и вверху. Над приморьем стояла
чудесная летняя погода. Виктор вспомнил взлет. Было, честно говоря,
жутковато. Особенно когда, стараясь проскочить между грозовыми фронтами,
самолет взмыл, словно ракета, под каким-то рискованным углом. В пилотаже