"Алейхем Шолом. С ярмарки (с предисловиями автора и критиков)" - читать интересную книгу автора

Лучше бы уж ему не быть важной персоной. Именно то, что он был важной
персоной, и погубило его, хотя в конечном счете все обернулось хорошо и
для него и для его детей, осчастливило его потомство на вечные времена.
Об этом повествует история, которая может показаться выдумкой, но я пе-
редаю ее так, как слышал.
В небольшом местечке, недалеко от Воронки, кажется в Березани, мужики
вынесли приговор о выселении одного еврея. Что тут делать? Прибежали к
Нислу Вевикову, он же Нисл Рабинович. Как же иначе, человек в таком по-
чете у начальства, так замечательно говорит по-русски, со становым прис-
тавом целуется! Дядя Нисл бросился было к приставу. Но тот ничем не мог
помочь; все зависит от исправника. А исправник, во-первых, новый чело-
век, а во-вторых, настоящий злодей. Что же все-таки делать? Как можно
допустить, чтобы разорили человека, пустили по миру целую семью? "Пого-
дите, дело будет в шляпе, все уладится!"-сказал дядя Нисл и выкинул та-
кую штуку: он раздобыл где-то мундир и, нарядившись исправником, прим-
чался в деревню на почтовых с колокольцами; велел позвать к себе старши-
ну со всей "громадой" и раскричался на них: "Как вы смеете, такие-ся-
кие!" Он топал ногами, как настоящий исправник, кричал, что это "не по
закону", разорвал приговор в клочья и предупредил мужиков, что если они
посмеют жаловаться на него губернатору, то пусть знают, что он, новый
исправник, приходится губернатору дядей со стороны матери и что его жена
состоит в родстве с министром "внутренних и внешних дел".
Кто донес-неизвестно, но происшествие с разорванным приговором и ис-
тория про губернатора и про министра "внутренних и внешних дел" вскоре
всплыла: возникло "дело", и прыткого дядю, с вашего разрешения, посади-
ли, потом судили. Кончилось дело тем, что дядя Нисл вынужден был уйти в
изгнание, то есть, попросту говоря, удрать. И это ему удалось. Он сбе-
жал, промаялся некоторое время в Одессе и, добыв паспорт на чужое имя,
уехал в Америку, в самую Канаду; первое время он как следует помы-
тарствовал там, но через несколько лет от него стали приходить "лет-
терс", что он "делает жизнь". Затем от него пришли очень красивые "пик-
чурс"-графы, настоящие вельможи! Но как он там "делает жизнь" и какова
вообще жизнь в Америке - этого у дяди Нисла никак нельзя было узнать.
Только спустя много времени, лет через тридцать с лишним, году в
1905-1906, когда автор этой биографии вынужден был переправиться через
океан и прибыл в Америку, он постарался раздобыть точные сведения о сво-
ем дяде. Он узнал, что дядя Нисл уже покоится в земле, оставил после се-
бя хорошее имя и неплохое состояние. Его дети и внуки, как говорят в
Америке, "олл райт".
Образ дяди Нисла был бы не полон, если б мы не добавили еще одного
штриха: в этом человеке, возможно, пропал поэт, - он певал еврейские
песни собственного сочинения. Сидя в тюрьме, он сочинил песню о самом
себе-начала строк шли в алфавитном порядке-и подобрал красивую мелодию к
ней, мелодию, которая проникала в самую душу. Сколько талантов, о кото-
рых мы ничего не знаем, погибло таким образом!

18
ПИНЕЛЕ, СЫН ШИМЕЛЕ, ЕДЕТ В ОДЕССУ

Шимеле изъясняется большей частью по-русски. - Рассказы о величии Эф-