"Анатолий Шалин. В путах времени (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

- По десять форов и все, что найдем на убитых.
- Не густо! - язвительно прошептал знатный господин. - За голову зятя
императора могли бы иазначить и более крупную сумму.
Глаза пленника при этих словах, казалось, готовы были выскочить из
орбит.
- Зять императора! - пролепетал он. - Клай Кальт! О! Если бы я знал!
- Ты бы никогда не полез в это милое дело! Ты это хочешь сказать?
Узнаю старика Пирона. Я всегда говорил, что жадность его погубит. Даже
приличных убийц нанять не сумел. От кого ваш Гиф получал указания?
- Не знаю.
- И все же подумай, если хочешь жить! - сказал Клай, бросив
выразительный взгляд на свой нож. - Кто вас предупредил, что я проеду по
этой дороге именно сегодня?
- Мальчишка. Лакей.
- Сможешь его узнать?
- Да.
- Как тебя зовут?
- Хони.
- На этот раз, Хони, я тебя отпускаю. Будем надеяться, что старик
Пирон окажется таким же милосердным, и наша сегодняшняя беседа никак не
отразится на твоем здоровье. В этом случае, когда ты мне понадобишься, мои
люди тебя найдут. А пока займись своими друзьями, - Кальт кивнул на
убитых, - Я дарю тебе их одежду!
- О! Я никогда не забуду вашей милости! - с этими словами Хони
бросился лизать сапоги Клая.
Но зять императора небрежно оттолкнул его и вскочил на коня.
- Джеби! - крикнул он. - Мы должны быть в Каросе сегодня! Надо
торопиться! Мы потратили слишком много времени!
- Успеем! - спокойно ответил слуга, собирая разбросанное оружие. -
Ворота закрываются в полночь, а до столицы отсюда не больше семидесяти
тагов!
Сложив трофеи в сумки седла, Джеби быстро вскочил на лошадь, и через
минуту оба наездника растворились в вечернем сумраке. И только топот
лошадиных копыт еще долго затихал вдали, вызывая неясную тревогу у бедняги
Хони.
Впереди была длинная мучительная номь.


Глава 2. ИМПЕРАТОР

Старик Фишу не первый год правил миром. Великий и мудрый повелитель,
отец отечества, наместник бога, владыка шестидесяти четырех больших и малых
провинций, любимец народа, - император ронгов, прозванный также Фишу
Великодушным, и прочее... прочее... прочее... - сидел в своем старом
плетеном кресле у очага тронного зала и, вытянув ноги к огню и временами
зябко поеживаясь, высохшей старческой, но еще достаточно крепкой рукой
ласкал своего любимца - черного леопарда.
Пальцы императора скользили и зарывались в теплый мех зверя, а лицо
было повернуто к огню, и в глазах отражалась игра языков пламени.
Приближалось время вечерних докладов. И уже давно в приемной,