"Меир Шалев. Голубь и Мальчик" - читать интересную книгу автора

Пошел я искать себе дом. Иные люди идут стрелять, в себя или в других.
А я пошел искать себе дом. Дом, который успокоит, дом, который исцелит, дом,
обновляя который обновлюсь и я сам, и мы исполнимся благодарности друг к
другу.
Пошел. Опоясал себя щедростью неожиданного материнского подарка,
укрепил сердце желанием исполнить ее волю, вооружился ее наказом, в слова
которого вплетались нити раскаяния:
- Возьми, Яир. Иди, найди себе дом. "Место для ног твоих". Чтобы было и
у тебя свое место.
Дом, в котором уже жили до тебя, - наказала она, - маленький и старый,
поднови его немного... - Замолчала на мгновенье, перевела дух и
откашлялась. - И не забудь: в старом поселке. Чтобы вокруг уже поднялись
молодые деревья, лучше всего - кипарисы, но и старое рожковое дерево тоже
хорошо, и трава чтобы росла в трещинах между плитами тротуара.
И объяснила: в старом поселке уже сведены старые счеты, и бывшие враги
уже притерпелись друг к другу, а любовь - настоящая, большая любовь, а не
мелкие и суетные страстишки - тоже уже успокоилась, и больше нет нужды
гадать и сил еще что-то искать.
- Отдохни, мама, - попросил я. - Тебе вредно много говорить и
напрягаться.
Ты лежала на больничной постели, на исходе дыхания и терпения, -
несколько гладиолусов в кувшине на тумбочке, голубая косынка прикрывала
безволосую голову. "Большие деревья, Яир, не забудь. Большие деревья шумят
совсем не так, как молодые. Возьми... И построй себе маленькую душевую
снаружи, во дворе. Так приятно стоять под душем на открытом воздухе, среди
зелени, на просторе".
Тело мое дрожало, рука протянулась и взяла, глаза смотрели и не верили.
"Откуда эти деньги?" - спросил рот.
- От мамы.
Ты закашлялась. Судорожно глотнула воздух.
- Возьми. Не бойся. И никому не рассказывай. Ни брату, ни Папавашу, ни
жене.
Вот так, дословно: "иди", "найди", "свое место". А сквозь кашель
проступало намеком: другое место, не нынешнее. Не тот дом, что купила себе и
мне Лиора на улице Спинозы в Тель-Авиве. Не этот дом и его хозяйка. Не она и
ее дом. Он - со своими комнатами, большими и светлыми, как она, с
правильными направлениями, как у нее, и она - с белизной стен своего тела, с
широким промежутком между окнами ее глаз, с ее богатством.

2

До болезни у матери были золотые вьющиеся волосы, высокий рост и ямочка
на щеке. Когда она заболела, волосы выпали, тело согнулось, ямочка исчезла.
В первую годовщину ее смерти, стоя у ее могилы, мы с Биньямином заспорили,
на какой щеке была эта ямочка. Биньямин сказал, что на правой, я настаивал
на левой. Вначале мы посмеивались, обмениваясь похлопываниями по плечу и
мелкими колкостями. Потом мои похлопывания отяжелели, а его колкости
превратились в укусы.
Заключив пари - когда-то мы часто спорили и заключали пари, всегда на