"Михаил Шалаев. Владыка вод" - читать интересную книгу автора

плечо. Она выполняла приказ мужа "никого не впускать, никого не выпускать"
и старалась при этом не слышать, как Свисток беспомощно пытается выяснить,
что же, собственно, произошло, и как в ответ ему за разом раз звучит
двухголосое: "Я сидела, а тут эта пришла..."
Сам же Котелок в это время мерил короткими ногами мощеные булыжником
улицы Белой Стены. Он спешил к доминату.


Крючок, наблюдая все это в нефритовом зеркале, тихо веселился. Он
жалел только, что к Летающему глазу нет у него еще каких-нибудь, скажем,
Порхающих ушей. Колдун живо вообразил себе: этакая большая бабочка, а
вместо крыльев - тоненькие, в прожилочках уши.
Впрочем, едва в комнате появился Свисток, веселье колдуна пошло на
убыль. Увидев, как ошеломлен и напуган парень, Крючок ощутил даже
некоторое смущение, но успокоил себя: "Ничего, дело к ночи. Соберутся
спать - снимет Рядица с себя эти бусы, все и обнаружится". Однако
длительное отсутствие лавочника и неприступный вид загородившей выход
Хвалицы говорили о том, что история принимает новый, наверняка неприятный
оборот. Ждать подтверждения пришлось долго. На улице почти стемнело, а
тетка все не решалось покинуть свой пост, чтобы зажечь хотя бы свечу.
Наконец дверь, чуть не зашибив хозяйку, резко распахнулась и вошли
люди с факелами. Сначала сильный свет ослепил, но как только глаз
приноровился, колдун понял, что оправдываются худшие опасения: лавочник
привел дворцовых стражников.
...Уже давно отбыли солдаты, прихватив с собою Свистка и одинаковых
девиц, уже допивали чай лавочник и его жена, шепчась перед прозрачной
свечкою с самым таинственным видом, а Крючок все сидел, уставясь в светлый
нефрит, все ругал себя старым дураком, от чего пользы, однако, не было
никакой.


Ох, до чего стыдно было Свистку идти между двумя солдатами - будто он
какой-то злодей. Солдаты же, как назло, несли факелы высоко над головами и
ужасно гремели форменными деревянными башмаками по мостовой, привлекая
внимание прохожих. Хорошо еще, людей на улицах было немного - все
веселились на ярмарочной площади, куда собирались и Свисток с Рядицей. Да
вот - не довелось.
Ворота во дворец оказались заперты, но начальник стражи объяснил
сержанту, что доминат перенес допрос на завтрашнее утро. Так что, придется
всех троих отвести в тюрьму - пусть там переночуют. Солдаты, недовольно
бурча под нос, повели арестованных в тюрьму через площадь, мимо огромной
пушки, стоящей на постаменте как памятник.
На месте тоже не обошлось без затруднений: долго не могли разбудить
одноглазого Огарка, тюремного сторожа, который по случаю ярмарки перебрал
ячменной браги. Он состоял на этой службе уже много лет, помнил еще те
времена, когда тюрьма была деревянной и трижды горела. На последнем пожаре
Огарок и окривел, после чего стал неожиданно хвастать, что всегда спит
только одним глазом - это если кто-то выражал сомнение в его сторожевой
состоятельности. Довод был неотразимый: никто ничего возразить не мог.
После третьего пожара деревянные стены развалили, чтобы возвести