"Федор Шахмагонов. Твой час настал! (Остри свой меч)" - читать интересную книгу автора

зов никто не придет. Я сам вернусь, дав тебе подумать.
Мужеством Молчанов не отличался, потому не пошел в ратные. В колдовство
свое сам не верил, зная на каком обмане оно держится. Страх придавил его.
Спокойный голос монаха испугал его не менее, если бы увидел у него в руках
пыточные клещи. Михайло научился распознавать власть, почуял он огромную
власть в монахе. Угадать бы, что этот монах хочет от него услышать, да для
догадки намека не дано. Только теперь вступило в понимание, в какое дело
вовлек его князь. И решил про себя: пусть князь тешится царем Дмитрием, а
здесь - не потеха.
Монах вернулся, дав Молчанову вдоволь помучиться страхом. Присел на
лавку и повелел:
- Отвечай на первый спрос!
- Того не видел - убит ли царь Дмитрий или жив остался. Ушли мы -
убийства еще не свершилось С того часа, как ударили в набат, не видел его ни
живым, ни мертвым.
- Спрос второй: кто же из вас третий?
Молчанов усмехнулся:
- О третьем при вашей милости непотребно. Жидовин Богданка, что при
царе Дмитрии был толмачем. Ради жалости с собой прихватили.
- Где же этот Богданка?
- Мы в Путивль шли. Под городом на ночеве сбежал от нас.
- Куда сбежал?
- Нам об том не сказался.
- Спрос третий. Когда Шаховской мятеж ставил в Путивле, не собирался ли
он объявить себя царем Дмитрием?
- Князь Григорий - дерзок. Он и Богу поклонится и с Сатаной обнимется.
Да как объявить себя Дмитрием, коли вся Москва его в лицо знает.
- Именем царя Дмитрия мятеж ставит, а Дмитрия нет! Где он его искать
собрался?
- Говорил - сам найдется. Людское мнение укажет!
- Не думал я, что среди московитов есть люди столь дерзкие. Жернова
провернутся, все, что здесь ты говорил, в муку перемелется, а вот хлебов из
этой муки не испечешь. Тебя, малое зернышко, мы из под жерновов вынем. О
том, что ты мне здесь отвечал на мой спрос, помалкивай накрепко. Замкни
уста - цел будешь, разомкнешь уста - погибнешь. Как отвечал во дворце Ядвиге
Тарло, на том и стой. К чему сие придет, Господь укажет!

8

Далеко не все прояснилось в Польше о московских событиях, еще менее
того знали в Риме. Польские люди, что сумели убежать из Москвы в ночь
погрома, разносили известия противоречивые. Одни утверждали, что царь
Дмитрий спасся, другие говорили, что спастись ему никак было нельзя.
Генерал ордена иезуитов Аквавива ждал донесений от своих прозелитов из
Польши и не склонялся ни к одному мнению о судьбе царя Дмитрия.
Особо волновала судьба царя Дмитрия венецианских купцов, которых
вытесняли из Средиземного моря корабли султана. Рушилась торговля,
венецианские купцы весьма интересовались событиями в далекой Московии. Они
убеждали папу Павла У поддержать царя Дмитрия, связать Московию и Польшу
союзом против турецкого султана, даже ценой возведения на королевский трон