"Федор Шахмагонов. Твой час настал! (Остри свой меч)" - читать интересную книгу автора

3-го июня, с рассвета потянулись толпы на Троицкую дорогу к селу
Тайнинскому, где назначена была встреча мощей невинно убиенного царевича
Дмитрия. Стечение народа не меньшее, чем при встрече Расстриги с царицей
Марфой. Иные говорили :
- Царица встречала сперва живого сына, а ныне встречает мощи
умершего...
Язык развязывался не у каждого. Шли молча. В молчании толпы таилась
угроза.
Маржерет со своими иноземцами посмеивался.
- Что паписты, что православные равно обманом повязаны. Своей волей
подменяют Божью волю. Москалей мы, конечно, разгоним ежели взбунтуются, а
вот царь их нынешний на том веру к себе потеряет.
До ворот из Китай-города Шуйский ехал в возке, за Сретенскими воротами
его ожидало духовенство во главе с новгородским владыкой Исидором. Шуйский
пересел на коня, духовенство шествовало за ним пеши. Конь шел шагом в
плотном окружении наемников. Стрельцы стояли на обочинах дороги. Толпы
встречающих шли как бы в живой ограде. Шествие провожал неумолчный звон
колоколов на всех московских звонницах. К полудню дошли до Тайнинского. Не
многое время спустя прискакали вестовщики.
- Идут! Идут!
Открылись хоругви, за ними и шествие. У подводы с гробом, не спеша шли
Филарет, Воротынский, Шереметев, архимандриты, архиепископ, с ними и келарь
Троицкой обители Авраамий Палицын.
Сошлись встречавшие и прибывшие. За спиной Шуйского и бояр теснились
увечные, жаждущие исцеления. Многие взобрались на ограды, на крыши изб, на
деревья, как когда-то здесь же, при встрече царицы Марфы с царем Дмитрием.
Тогда - обман, а ныне?
Монахи сняли крышку с гроба. Ждали чуда. В полной тишине люди затаили
дыхание.Ни шороха, ни вздоха. Вдруг не так -то громко, но далеко слышно,
раздался голос Марфы :
- А орешки-то откуда взялись?
Она тут же умолкла, но уже помчалось по толпе :
- Орешки-то откуда?
Эти слова перекатывались из конца в конец по толпам, а уже начались
исцеления тех увечных, что поротиснулись к подводе с гробом. Один за другим
увечные, коснувшись гроба, восклицали :
- Исцелен! Исцелен!
Во славу постаралась Екатерина Григорьевна.
Хромой, что приковылял на костылях, коснулся гроба, сделал шаг, еще шаг
и возопил :
- Исцелен! Исцелен!
Тут его и окликнули из толпы :
- Крапива, а ну попляши! Ох, и плясать он горазд!
И еще возглас :
- А ну, Крапива, пройдись колесом!
Исцеленный, коего окликали Крапивой, попятился, попытался ускользнуть в
толпу, но ему преградили дорогу.
- Братцы, - раздался возглас. - Так это ж наш скоморох! Люди, так то ж
обман!
По толпе прокатился стон, переходящий в рев. Из толпы взметнулись