"Георгий Шах. О, марсиане! (Авт.сб. "И деревья, как всадники...")" - читать интересную книгу автора

гражданских прав. В следующий раз он был назван так уже в связи с
нарушением своих гражданских обязанностей и попыткой присвоить не
принадлежащие ему ценности. Потом Гудаутов неоднократно бывал в подобной
ситуации, обращение "гражданин" ему полюбилось, он привык так
представляться и даже думать о себе в третьем лице.
Вот и сейчас.
- Гражданин Гудаутов, - мурлыкал он сам себе, шагая мягкой и цепкой
поступью барса к свободному столику в темном углу ресторанного зала, -
гражданин Гудаутов, ты настоящий мужчина! - Давно не было у него такой
удачной операции. Три туго набитых бумажника, добытые в одну
железнодорожную ночь. За вычетом стоимости билета и саквояжика с грязным
бельем, который пришлось забыть в вагоне, чистая выручка составила 1
тысячу 895 рублей. А какие сюрпризы таит элегантный чемоданчик из желтой
кожи, который Гудаутов подхватил на выходе и с чьим содержимым не успел
пока ознакомиться? Жизнь и в самом деле была прекрасна!
Гудаутов привычно запечатлел в памяти расположение столиков, наметил
кратчайший путь на волю и взял на учет ближних посетителей. Карта
местности показалась ему благоприятной. Устроившись поудобней и надежно
примостив чемоданчик у своей правой ноги, он позвал официанта и позволил
себе расслабиться.
Прямо перед ним сидели двое мужчин и девушка. Одного из мужчин,
крупного и румяного, который подносил бокал ко рту осторожными
замедленными движениями, Гудаутов сразу окрестил Лопухом. Второй был худ и
истерически подвижен, ерзал на стуле, временами даже подпрыгивал и
поглядывал по сторонам, явно не стесняясь привлекать к себе внимание.
Артист - определил опытный Гудаутов. Как всегда, он с большим
удовольствием оглядел девушку. На его вкус она была "не ахти, но ничего".
Хотя девица сидела к нему боком и Гудаутов не был уверен, что знаки
одобрения до нее дойдут, он на всякий случай умильно ей улыбнулся.
Следующие полчаса его внимание было занято выбором блюд. Официанты в
провинции не меньше, чем в столице, проявляли к Гудаутову особое почтение.
Чутье, видимо, им подсказывало, что этот смуглый южный человек с
бархатными глазами, барскими манерами и фамильярным обхождением умеет
легко зарабатывать деньги и привык сорить ими. Словом, сердца людей,
занятых в сфере обслуживания, раскрывались перед Гудаутовым. Он был
приятно удивлен изысканностью и широтой выбора пищи, предложенной
вокзальным ресторанчиком. И лишний раз похвалил себя за решение сделать
остановку в Заборьевске.
Дожевывая котлету по-киевски, Гудаутов с удовольствием поймал на себе
заинтересованный взгляд пухлой девицы и немедленно ответил встречным
взглядом, еще более умильным. Его не смутило, что девица поспешно отвела
глаза, - все шло как надо. Тем более что Лопух, с которым Гудаутов,
учитывая разницу весовых категорий, предпочел бы не вступать в прямой
конфликт, куда-то исчез, а Артиста можно было не принимать в расчет.
"Интересно, размышлял он, есть ли у нее своя крыша? Откуда, впрочем.
Там, братья мои, и папа, и мама, и отряд теток. Нет приюта одинокому
путнику, придется выпрашивать койку в местном гранд-отеле, предъявив
запасенное на случай командировочное предписание".
Шевельнув ногой, Гудаутов вспомнил о чемоданчике. Это несколько его
утешило. "Ну, денег, конечно, там нет, не найдешь теперь дураков возить