"Георгий Шах. О, марсиане! (Авт.сб. "И деревья, как всадники...")" - читать интересную книгу автора

среди нас находился весьма опытный оперативник, так он уж пошел по следу.
Все поглядели на полного с уважением. И вспомнили о его поступке.
- Молодчина, - похвалил Гаврила, - быстро скумекал, как его
утихомирить. Не то он бы нас всех в тартарары отправил.
- Кто знает, возможно, и не только нас.
Полный не без удовольствия принимал комплименты.
- Кто все же это был? Неужто настоящий марсианин?
- Вполне даже похож на того, что по телеку выступал.
- По какому телеку?
- Эх ты, самое интересное прошляпил! Ну-ка, мать, плесни нам по кружке.
- Я, пожалуй, побегу домой, товарищ Звонский, - сказал Гаврила. -
Что-то на душе свербит.
- И мне пора.
Они распрощались и отправились восвояси.
Гаврила поторапливался, пугливо озираясь по сторонам. Пожаров вроде
пока не замечалось, но атмосфера ночи, сгустившаяся перед летней грозой,
была насыщена тревогой. Все встречавшиеся на его пути нечастые прохожие до
удивления походили на марсианина. Время от времени Гаврила вздрагивал от
случайных звуков, необычно гулких в безлюдной поздневечерней тишине. По
мере приближения к дому напряжение в нем нарастало. Уже почти на месте,
когда он пересекал внутренний двор, ужасная мысль мелькнула в его голове.
Обожженный ею, он рванулся к подъезду, мигом взлетел на четвертый этаж,
распахнул дверь и, упав на колени у самого порога, начал торопливо шарить
под паркетной плиткой.
"На месте, целехоньки родимые!" Гаврила сел на пол и постарался унять
охватившую его мерную дрожь. На какой-то момент ему даже стало стыдно за
свой страх, он мысленно себя укорил: "Вот ведь что делает жадность с
человеком!" И успокаивающе сам себе улыбнулся: "А ведь есть чего жалеть.
Не у каждого в загашнике такие деньжата. И все собраны собственным
трудолюбием, да хитростью, да бережливостью".
Уже пришедши в себя, Гаврила рывком поднял с пола свое крупное, грузное
тело и шагнул в маленькую уютную кухоньку, обставленную своими руками,
точь-в-точь по модному западногерманскому журнальчику. В укромном местечке
за шкафчиком надежно хранилась от жены, не проявлявшей особого рвения к
хозяйству, бутылка спиртного. Прикладывался Гаврила не часто, очень
гордился своей воздержанностью и смотрел свысока на приятелей-мастеровых,
охочих до зеленого змия. Но временами принимал. Сейчас это ему было просто
необходимо, чтобы окончательно успокоиться. Он ловко вытолкнул пробку,
налил себе с полстакана, степенно выцедил, как лекарство. Упрятав бутылку,
Гаврила открыл продуктовый шкаф, обнаружил там тарелку с какой-то снедью,
поковырял вилкой, пожевал чуть и отставил.
Внезапно его чуткое ухо уловило звук, какому в квартире, где жили они
вдвоем с женой, никак не должно было быть места. Могла случиться, конечно,
и ошибка, но Гаврила готов был побожиться, что услышал мужской храп. Еще
не пытаясь осмыслить, что бы это могло означать и какие повлечь
последствия, Гаврила развязал шнурки, скинул ботинки и отправился в
спальню на разведку.
Гостиную он, шагая на цыпочках, пересек бесшумно. А вот дальше не
повезло. Уже взявшись за никелированную ручку и сдержанно нажав на нее,
так, что дверь поползла без скрипа, Гаврила ухитрился задеть локтем