"Георгий Шах. Нет повести печальнее на свете... (Научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

плод длительной эволюции. Поколение за поколением искали самые
рациональные и экономически выгодные его варианты, каждая деталь здесь
продумана до мелочей, выточена и отшлифована с умом и изяществом. Зачем же
мудрить? Разве ты лучше вспашешь землю, если будешь знать, как устроен
автоплуг?
Вальдес почувствовал, что нашел верный тон. Наконец все начинают
склоняться на его сторону. Простые и ясные доводы во сто крат сильнее
великих, но голых абстракций. Он особенно порадовался, когда ему на
подмогу пришла Розалинда, слывшая самой способной на факультете и
пользовавшаяся среди сверстников непререкаемым авторитетом. Все прочили
блестящую карьеру этой красивой и напористой девушке с задатками вожака,
умевшей всякий раз сказать именно то, что было у всех на уме.
- Знаешь, Ром, - сказала она, обращаясь к товарищу, - я даже рада,
что состоялся такой разговор. Это урок для всех нас. Чего греха таить, кто
не завидовал хоть раз матам или техам, или даже филам? Во всякой профессии
есть своя привлекательная сторона. Надо побороть в себе эту проклятую
любознательность и сосредоточиться на одном деле, а выбирать не
приходится, выбор за нас сделали наши предки.
- Вот и я говорю, - неожиданно вылез со своей навязчивой идеей Метью,
- что каждому агру надо немного быть филом.
- А почему именно филом? - спросил Бен.
- Я же тебе говорил, что сам не знаю.
Все рассмеялись. И опять, как тогда, на террасе, начали подтрунивать
над Метом. Подключился к этому и сам Вальдес, полагая, что им нужна
разрядка. Инцидент с математикой был исчерпан.
Ром был рад, что его оставили в покое. Его, правда, несколько
удивило, как благодушно Мет, в обычное время колючий и задиристый,
принимает язвительные шуточки по своему адресу, и не только принимает, а
как будто сознательно подкидывает для них новые поводы нелепыми, нарочито
путаными суждениями. И уже потом, переживая заново весь этот неприятный
для себя эпизод, Ром понял, что приятель пришел ему на выручку, взяв огонь
на себя. Мет ведь догадывался, почему Ром увлекся математикой. А еще Рому
пришло в голову, что простодушный Бен вовсе не из простоты душевной
подхватил реплику Мета. Нет, он был явно несправедлив к своим друзьям.


3

Кого действительно следовало опасаться, так это Геля. Воистину в
старину не без оснований говорили: брат мой - враг мой.
Братец не простил Рому своего унижения там, на берегу, и отомстил
самым примитивным способом - наябедничал отцу и Сторти. Впрочем, Сторти
мог узнать о случившемся на занятии по агрохимии и от самого Вальдеса. Во
всяком случае, Сторти пока помалкивал, а вот с отцом пришлось объясняться
на другой вечер.
Нельзя сказать, чтобы отношения Рома с родителем отличались особой
нежностью. Отец его был человек сухой и замкнутый. К тому же, занимая
видное положение в местной общине агров, он был всецело сосредоточен на
многообразных общественных обязанностях и уделял ближним минимум своего
драгоценного, расписанного едва ли не по минутам времени. При отсутствии