"Георгий Шах. Нет повести печальнее на свете... (Научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

клана не женился и не вышел замуж на стороне. Мы, агры, не просто
социальный слой. Мы - профессия. У нас свой, отличный от других язык, свои
нравы и обычаи. Что случится, если люди начнут перемешиваться? Не станет
хороших знатоков своего дела, все придет в упадок и запустение. Ведь
мастерство, сноровка, умение, все то, без чего труд и не в радость, и не в
пользу, передаются не столько в вашем университете, сколько в семье, от
отца к сыну. Только так можно сберечь их, не расплескать, копить и
шлифовать дальше.
- А что было раньше? - спросил Ром.
- Когда раньше?
- Ну, пятьсот лет назад.
- Не могу сказать тебе точно, я ведь не ист. Кажется, тогда было
иначе. Какое это имеет значение? Кстати, именно поэтому род людской не
развивался достаточно быстро, ему угрожало вырождение. Профессиональный
клан дал мощное ускорение прогресса.
- Может быть, ты и прав, - сказал Ром задумчиво.
- Конечно же! - воскликнул отец с ноткой удовлетворения. - Не
сомневался, что ты разберешься во всем этом, ты у меня умница. - И
потрепал сына по щеке. Рому была приятна эта непривычная ласка. Он впервые
видел своего родителя по-настоящему взволнованным, и ему очень не хотелось
его огорчать. Но он не смог удержаться от реплики:
- Видишь, если б ты хоть немного знал историю, то смог бы привести
дополнительные доводы во славу кланов.
- Твоя ирония неуместна, - сухо сказал отец, возвращаясь в обычное
для себя состояние. - Если бы я лучше знал историю, я бы хуже знал
агрономию... Что ж, я пытался тебя вразумить, теперь же вынужден просто
воспользоваться родительской властью. Я запрещаю тебе, слышишь, запрещаю
заниматься математикой и встречаться с этой матой. - В голосе его
прозвучала откровенная неприязнь к чужачке, которая грозит навлечь беду на
сына.
- На этот счет можешь не беспокоиться, - так же сухо ответил Ром. -
Она сама не желает со мной встречаться.
- И отлично, видно, у нее побольше разума и чувства ответственности.
Отец с сыном, крайне недовольные друг другом, насупились, избегая
встречаться взглядами. Тут как нельзя более кстати в сад ввалился Сторти,
заполнив собой добрую половину свободного пространства. Со своей обычной
бесцеремонностью он сперва плюхнулся в кресло, а затем уже спросил:
- Надеюсь, я не помешал? - И, не ожидая ответа, пустился в
рассуждения: - Смотрю я на вас и думаю о вреде родственных отношений.
Посторонние люди поспорят, поругаются и разойдутся, все на том кончилось.
Что мне, в конце концов, до него, в следующий раз я с ним и разговаривать
не стану, за милю обойду. А тут ведь никуда не денешься, хочешь не хочешь,
надо сосуществовать. И обида острее. От чужого я не жду особого сочувствия
и пощады, если что не так брякну. От своего всякое возражение уже принимаю
за предательство: как мог он, которого я люблю, так низко и неделикатно со
мной обойтись!
Выслушав эту тираду, Ром уже не сомневался, что Сторти с отцом
сговорились взяться за него вдвоем, и то, что наставник явился с
опозданием, тоже, очевидно, было заранее условлено. Сейчас навалятся,
подумал он с раздражением, начнут поучать, как надо жить, да почему