"Мариэтта Сергеевна Шагинян.?Четыре урока у Ленина " - читать интересную книгу автора

большое место: встретив красивую деревенскую прачку Арлетту, он прижил с
ней сына, сперва называвшегося Вильгельм Бастард, а потом получившего
другое имя: Вильгельм Завоеватель. О Вильгельме Завоевателе трудно не
знать, он неистребимо входит во все учебники. Это он, завоевав Англию, на
двадцать один год сделал Руан английской столицей. Но если одна
французская крестьяночка, Арлетта, была косвенной причиной хозяйничанья
англичан во Франции, другая французская девушка, Жанна из деревни Домреми
в Лоррэни, помогла выгнать англичан из Франции. И за это в Руане, на
площади Старого Рынка, англичане ее сожгли.
Мы пришли на площадь Старого Рынка уже порядком усталые. Площадь
узкая - не развернуться, пожалуй, двум грузовикам. И на ней небольшой
квадрат, опоясанный низенькой оградой. Просто квадрат, отличающийся от
земли тем, что он покрыт чистым золотом, и чья-нибудь любящая рука всегда
сменяет на нем простенький букет полевых цветов. Здесь была сожжена Жанна
д'Арк. Возле стены подальше - ее памятник, маловыразительный и как-то
модернистски-вытянутый в длину. А на углу - музей, который очень стоит
посетить. Может быть, и наивный он, и непритязательный, но есть вещи и
минуты, когда хорошо почувствовать себя ребенком. Излюбленные восковые
фигуры, так часто встречаемые в музейчиках Европы, обычно бездарны, и
смотреть их неприятно. Здесь это не так. В глубоких нишах вдоль зигзагов
темного коридора музея представлены сценки из жизни Жанны. Сперва она
пастушкой в Домреми слышит "глас божий", приказывающий спасти родину;
потом - последовательные этапы ее удивительного подвига во главе
французского войска, в окружении народа; потом тюрьма - допрос - сожжение,
и, может быть, потому, что фигуры вылеплены не броско, краски не ярки,
видимы они из глубины ниш, из темноты, откуда их выхватывает скупой сноп
света, они производят сильное впечатление и на детей и на взрослых. С
детским интересом рассматриваете вы и кукольную модель старого города
Руана - тесно прижатые друг к другу треугольники домов, по-нормандски
переплетенных деревянными поясками и окружающих знакомую площадь Старого
Рынка, какой она была 30 мая 1431 года, когда на ней сожгли Жанну. Пятьсот
тридцать пять лет назад! Какое еще событие подобной давности может так
взволновать человека?
Нам в нашей поездке осенью 1966 года вообще посчастливилось на
круглые даты: за четыре месяца до нашего приезда руанцы отмечали
360-летний юбилей Пьера Корнеля, отца французской драматургии, родившегося
в Руане, а через месяц после нашего посещения руанцы отметят 145-летний
юбилей другого великого земляка, Густава Флобера. Оперный сезон
открывается здесь третьим руанцем, современником Корнеля, - композитором
Буайльдьё, автором оперы "Белая дама". Дни смертей не считаются
юбилейными, но все же удивительно, что ровно пятьдесят лет назад, чуть ли
не день в день, в ноябре 1916 года, на руанском вокзале скончался Верхарн,
хоть и не руанец, но влюбленный в Руан поэт. С такими традициями не
мудрено местным нормандским писателям собраться в союз и проявлять
необыкновенную активность. Сохранились и загородный павильон на берегу
Сены, разделившей Руан на две части, - в этом павильоне Флобер писал
"Мадам Бовари"; и старинное поместье Корнеля, - очень похожее своим общим
обликом на Стрэтфорд, - где создавался "Сид". Охватить все это в несколько
часов пешего хождения сделалось бы уже не наслаждением, а мукой. И мы
поплелись напоследок в сумрак собора, где не было службы, и сели на скамью