"Хайнц Шаффер. U-Boat 977: Воспоминания капитана немецкой субмарины, последнего убежища Адольфа Гитлера " - читать интересную книгу автора

Хозяин такого замечательного парусника выбрал меня. Конечно, я знал, как
много работы у меня будет, но я смогу многому научиться, чтобы пройти
испытания по парусу, и тогда получу квалификацию, чтобы участвовать в регате
на клубной яхте.
- Яволь! - сразу ответил я и тем связал себя на весь сезон. Мое имя
было внесено в клубный регистр, составленный по образцу списка торгового
флота. Я очень хорошо знал, что, если окажусь непригодным к новым
обязанностям, меня немедленно вычеркнут из списка. Но я твердо решил никогда
не навлекать на себя столь ужасного позора.
С того самого дня в 7 часов каждую субботу я готовился выполнять свои
почетные обязанности боцмана перед моим хозяином и капитаном. Мне было
только 13 лет, но я, самый младший из участников на любой из наших яхт,
должен был содержать все на судне в полном порядке, а к приходу моего
капитана успевать переодеться в белую форму без единого пятнышка, чтобы
достойно приветствовать его. Когда он приходил, обычно с семьей и друзьями,
я отвозил их на яхту. В шлюпку могли поместиться только три человека сразу,
поэтому надо было сплавать четыре раза. Яхта стояла на якоре примерно в 100
ярдах от пристани, и ко времени, когда все оказывались на яхте, я чувствовал
себя достаточно усталым.
- Мы не хотим терять времени, Гейнц. Мы отплывем через полчаса.
Я готовил все к выходу, в то время как они сидели, отдыхая, на палубе и
пили пиво. Когда приходило время ставить паруса, фал должен быть поднят на
верх мачты. Хорошо, если повезет, если же нет, то, конечно, я должен был
лезть наверх, чтобы его поправить. Мачта была около 60 футов высоты. При
одной мысли о подъеме на нее у меня начинала кружиться голова, но я не
осмеливался показать, насколько боюсь лезть наверх.
С сильным попутным ветром мы скользили вниз по течению. Мне очень
хотелось управлять этой 16-тонной двухмачтовой шхуной, но моя работа
заключалась в поддержании чистоты. Я также должен был очищать днище и
килевать шхуну. Не могу сказать, что именно так я представлял себе
развлечение, но деваться было некуда. Я просто пытался сохранять спокойствие
и продолжать свою работу. "Опыт - это главное", - часто повторял мой
капитан. Следовательно, я должен был выполнять любую работу и даже мыть
посуду, чего никогда не делал дома, и из-за этого иногда попадал в нелепое
положение. Помимо всего прочего, во время второго плавания мы, возвращаясь
домой, попали в штиль. Я пытался буксировать яхту на шлюпке и работал, как
галерный раб. Но хуже всего было бы, если хозяин заметил меня лодырничавшим.
Тогда бы он просто выгнал меня. Я мог только надеяться, что делаю мою работу
достаточно успешно, чтобы меня не прогнали.
Иногда я чувствовал, что мог бы построить новую лодку, поскольку я
должен был обновлять весь такелаж, смазывать различные блоки и заново
сращивать концы тросов. Каждый день находилось то, что надо было полировать
и лакировать. Мой капитан - морской офицер в отставке - требовал
тщательности во всем. Во время гонок он всегда устраивал показательное
зрелище. Позже мне разрешалось управлять стакселем, и в конце я
действительно научился управлять шхуной. Наконец настал день, наполнивший
меня гордостью. Я сказал отцу, что прошел все испытания и получил право
водить любые парусные суда на реках и внутренних водах Германии. По всем
правилам я был Слишком молод в свои 14 лет для получения такого сертификата,
но мой капитан добился для меня исключения.