"Игорь Шафаревич. Русофобия" - читать интересную книгу автора

могли бы видеть, как русские фашисты преследуют и громят "чучмеков". Но вот
жалуется "русофон" (русскоговорящий) из Кишинева: "В моем подъезде начертано
крупно: чушки, уходите домой. Чушки - уличный синоним русофона". Не русские
же скандировали в Кишиневе: "Чушки, проводите свой митинг в Сибири", - и
кто-то другой забил насмерть русского юношу за то, что на улице говорил
по-русски. Не русские несли плакаты: "Мигранты, вон из Литвы", и это
эстонский народный депутат написал, что русские произошли от женщин,
изнасилованных татарами. Убивают друг друга азербайджанцы и армяне, грузины
и абхазцы, грузины и осетины, громят месхов узбеки, но не слышно, чтобы
кого-то убивали русские, зато погромы русских были в Алма-Ате, Душанбе,
Туве. А беженцы любых национальностей стекаются в Россию, особенно в Москву.
Можно сказать, какие же русские свойства здесь проявляются? Беженцы сами
едут в Москву - что же с ними делать? Но ведь не всегда так мирно обходится.
Например, когда в 1921 году голодные беженцы из России хлынули в Грузию, там
был поставлен вопрос о закрытии границы. Наверное, были в последние годы и
такие столкновения, где инициаторами явились русские, но общий характер
событий, кажется, никак не соответствует образу "русских фашистов".
Концепция "русского фашизма" прошла первую экспериментальную проверку...
Б.Хазанов пишет: "Берегитесь, когда вам твердят о любви к родине: эта
любовь заражена ненавистью. Берегитесь, когда создаются крики о русофобии:
вам хотят сказать, что русский народ окружен врагами". Но послушаем и другую
точку зрения! Это написал Розанов в 1914 году, когда наш 74-летний
эксперимент был еще в стадии подготовки: "Дело было вовсе не в
"славянофильстве и западничестве". Это - цензурные и удобные термины,
покрывающие далеко не столь невинное явление. Шло дело о нашем отечестве,
которое целым рядом знаменитых писателей указывалось понимать как злейшего
врага некоторого просвещения и культуры, и шло дело о христианстве и церкви,
которые указывалось понимать как заслон мрака, темноты и невежества; заслон
и - в существе своем - ошибку истории, суеверие, пережиток, то, чего нет
(...).
Россия не содержит в себе никакого здорового и ценного звена. России
собственно - нет, она - кажется. Это ужасный фантом, ужасный кошмар, который
давит душу всех просвещенных людей. От этого кошмара мы бежим за границу,
эмигрируем, и если соглашаемся оставить себя в России, то ради того,
единственно, что находимся в полной уверенности, что скоро этого фантома не
будет, и его рассеем мы, и для этого рассеяния остаемся на этом проклятом
месте Восточной Европы. Народ наш есть только "средство", "материал",
"вещество" для принятия в себя единой и универсальной и окончательной
истины, каковая обобщенно именуется "Европейской цивилизацией". Никакой
"русской цивилизации", никакой "русской культуры"... Но тут уж дальше не
договаривалось, а начиналась истерика ругательств. Мысль о "русской
цивилизации", "русской культуре" - сводила с ума, парализовала душу".


II. "Малый народ" сегодня

Отличительный признак "Малого народа" во всех исторических ситуациях -
его совершенно особенное отношение к остальному народу, как будто к
существам другой, низшей природы. И сейчас леворадикальный политик говорит:
"Они живут по-свински, и что самое страшное, довольны этим". Экономист