"Михаил Шабалин. И звуки, и краски" - читать интересную книгу автора

одновременно там - возле турбохода... В ноздри ударила резкая вонь табака.
Протянув руку, мальчик вырвал сигарету водителя и бросил в снег. Через
секунду туда же полетела сигарета возчика. Он улыбнулся, видя как замерли
обе фигурки:
- Лен!
Резкий крик учителя вернул Беско за парту.
- Что вы там не видели? Вы не видели как возят сено на ферму? А я вот
отсюда вижу, что в тетради вашей ничего, кроме заголовка нет. А ведь по
результатам этой триады вам получать талоны на одежду. Тылко Тон! Помоги
своему соседу!
Тылко перестал переписывать из замызганной тетради - очевидно,
брата-старшеклассника - и очумело уставился в соседнюю тетрадь, где
действительно был написан лишь заголовок: "За что я люблю Великих Старцев?"
- Слу... Бес... брось... Пши...
Он шмыгнул носом, для гарантии поелозив им по рукаву. На рукаве остался
серебристый след.
Беско не знал, за что он любит Великих Старцев. Подняв глаза, он
встретил взгляд Ли-Лин и почти физически ощутил тепло и сочувствие. Сердце,
на мгновение замерев, толкнулось и застучало совсем в ином ритме, заливая
жаром лицо и уши. Беско увидел, как порозовела щека Ли, как прядь волос
прикрыла розовое ухо...
Беско поискал глазами среди веток корины во дворе и, найдя соцветие
попышней, надломил. Мерзлое дерево звонко хрустнуло, но волокна не
разрывались. Беско пришлось пожевать их зубами.
Когда ветка осторожно легла на парту перед Ли-Лин, Беско придал лицу
задумчивое выражение и даже зашептал для убедительности: "За что я люблю
Высоких Старцев? Тьфу ты... За что я люблю Великих Старцев? Ну за что?
Люблю..." Слова открывались какими-то совершенно необыкновенными гранями.
Беско осторожно покосился в сторону Ли-Лин и встретил ее укоризненный
взгляд. Однако осуждения в нем было значительно меньше, чем признательности
и гордости. Все это вызвало новый приступ головокружения и Беско и наполнило
его силой. Улыбаясь, он глянул в окно. У турбохода уже остановился
гусеничный тягач, и скотники таскали тросы и размахивали руками. Качались
вершины деревьев. Борясь с ветром, летела крякуша. Она рассчитано шевелила
большим черным хвостом и подрагивала распахнутыми крыльями. Ухватив крякушу,
Беско ощутил трепыханье сильного и теплого тела в руках и, втянув птицу в
форточку, осторожно опустил ее на столик учителя.
О, это был великолепный миг! Бурчала - так звали между собой ученики
литератора, уставился на птицу, а растрепанная крякуша, склонив голову
набок, разглядывала Бурчалу. Крякуше первой надоела игра в гляделки и,
переступив когтистыми лапами по столу, она взмахнула крыльями и полетела.
Урок был сорван. Домой Беско шел рядом с Ли-Лин. Ветка корины - он это
видел - лежала в мешочке с книгами Ли. Беско хотелось сказать Ли, что он
готов защищать ее, но мысли его путались и нужных слов не находилось. Да
вроде и причин защищать Ли пока не было. Первой заговорила Ли-Лин.
- Это правда, что Сейя приболела?
Беско почувствовал, что вновь краснеет, но уже по другой причине. Знала
бы Ли, от чего болеет старая Сейя!
Он попытался увести разговор в сторону, но это не удалось. Ли-Лин
предложила помочь по дому. Беско захлестнуло чувство стыда, при мысли, что