"Владимир Севриновский. Карабахские записки" - читать интересную книгу автора

- В Баку.
- А где еще?
- Только в Баку.
- И как город?
- Очень красивый, - честно ответил я.
Неприметный помощник принес кофе, и я с удовольствием отпил пару
глотков.
- Что там про нас думают?
- Разное. Многие жалеют, что выгнали русских и армян.
В национализме знакомых азербайджанцев меня всегда удивляло одно. Если
в большинстве стран пещерную боязнь инородцев испытывают в основном
малограмотные люди низкого достатка - те, кого неделикатно именуют быдлом,
то в Баку особую ненависть к армянам почему-то источали представители
интеллигенции. Испытанные лекарства от ксенофобии - образование и
путешествия - на них почему-то не действовали. При этом и бизнесмены, и
простые таксисты одинаково вздыхали, что теперь, когда коренному населению
удалось избавиться от сотен тысяч 'чужаков', город потерял изрядную долю
очарования - ведь в Баку десятилетиями стекались специалисты со всего
Советского Союза, создавая не только нефтяную промышленность, но и
современную культуру, живой дух города.
- Зачем Вы, турист, поехали в Агдам? Что там для Вас может быть
интересного?
Я посмотрел на майора с удивлением. Похоже, он действительно не понимал.
- Будь моя воля, я б сюда возил людей со всего мира. Особенно военных.
Пусть знают, что может случиться.
Нависла тягостная пауза. Затем он сказал с нажимом:
- Они, а не мы начали эту войну.
Очкарик тем временем продемонстрировал майору кадр, показавшийся ему
подозрительным - ржавый азербайджанский танк у трассы Севан - Мардакерт.
- Зачем Вы это снимали?
- Красиво и интересно.
Майор взял фотоаппарат и продолжил листать кадры самостоятельно.
- У Вас есть с собой другие вещи?
- Рюкзак и треккинговая палка.
- Принесите рюкзак.
После того, как подвозивший меня КГБшник открыл верхний клапан рюкзака,
я осознал свою ужасную ошибку. За неделю до поездки в Карабах мне довелось
участвовать в соревнованиях по спортивному ориентированию, и я забыл
выложить карты. Так что на стол майору лег увесистый целлофановый пакет со
спутниковыми фотографиями неизвестной местности, на которых были отмечены
подозрительные кружочки с не менее подозрительными циферками внутри.
Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу. По звонку майора
немедленно явились эксперты и унесли пакет. Я стал усаживаться в кресле
поудобнее - видимо, мне предстояло остаться здесь несколько дольше, чем я
предполагал. Словно в подтверждение этих мыслей майор взял джезву и долил
в мою чашку кофе до самых краев. Я вынужден был поднимать ее двумя руками,
чтобы не расплескать - хотя все окружающие были безукоризненно вежливы,
мои пальцы чуть заметно подрагивали.
Магия слова 'КГБ', по-видимому, въелась уже в генетическую память.
- Сотрите эти снимки, - приказал майор.