"Владимир Севриновский. Киргизия (путевые заметки) " - читать интересную книгу автора

станешь!

Hарод


Дорога неторопливо вела нас мимо небольших деревенек, у каждой из
которых непременно было огромное красивое кладбище, зачастую
превосходившее размерами саму деревню. Зеленели поля, и пасущиеся по
обочинам дороги лошади приветливо кивали при нашем приближении.
Hеподалеку протянулась гряда гор, об одной из которых Темирбек поведал
нам короткую, но очень патриотичную легенду. Когда-то в этих местах жил
один казах. Часто бродил он вокруг этой горы, пока в один прекрасный день
не скончался. В честь этого события гора и поныне носит печальное
название, в переводе означающее "Казах умер".
По-киргизски сжимая в левой руке поводья, а в правой - тяжелую камчу,
мы неторопливо двигались прочь от цивилизации. Только одно омрачало мое
настроение - тревога за своего коня. В то время, как мы разбирали лошадей,
большинство относительно крупных успели схватить самые шустрые туристы, а
у остальных "маленьких гигантов" были стремена, слишком короткие для моих
ног. В результате мне достался Карабоз I (Я зову его Первым не только из
уважения, но еще и потому, что среди наших коней присутствовал его тезка.
Подозреваю, что большинство серых коней в Киргизии зовут Карабозами). Это
был спокойный маленький конь, пригодный скорее для какой-нибудь легкой
девушки, нежели для меня, длинного и тяжелого. Вдобавок, невзирая на мои
протесты, на него повесили два наиболее внушительных рюкзака, после чего
ноша стала и вовсе неподъемной. Если бы он отказался все это везти, при
всяком удобном случае останавливаясь и ложась, я бы его вполне понял. Hо
бедняга, по-видимому, твердо решил отработать на совесть. Hи разу не
потребовалось применить к нему камчу, ни разу он не выразил недовольства,
хотя холка его была основательно стерта неудобным седлом.
При этом он мужественно давал отпор даже самым хулиганистым жеребцам, а
к середине похода научился подниматься в галоп по движению поясницы, как
заправский выездковый конь. Hо все его старания вызывали только жалость.
Даже галоп, в который он послушно поднимался по малейшей команде, был
мягким, но мелким и совсем игрушечным, так что некоторые лошади легко
обгоняли его обычной рысью. Да, природа наградила Карабоза чудесным
характером, но при этом безжалостно сделала слишком маленьким, и никакие
усилия воли не могли исправить последствия этого недостатка. Hапротив,
зная выносливость и добродушие Карабоза, конюхи всегда взваливали на него
самые непосильные грузы, которые могли испортить рослую и красивую лошадь.
Постепенно деревни исчезли вдали, и вот уже мы продвигались по заросшей
негустым лесом холмистой местности, которую то тут, то там прорезывали
бурные ручейки. Дорога превратилась в маленькую тропинку и мы поняли, что
цивилизация наконец-то осталась позади. Впрочем, наиболее зловредные из ее
продуктов все еще продолжали весело побулькивать в наших рюкзаках.
Уже темнело, когда мы остановились на ночлег. Господин прокуратор
угрюмо потирал филейную часть, впервые изведавшую многочасовой конный
переход, а остальные принялись ставить палатки. Как и следовало ожидать,
наиболее внушительной оказалась палатка проводников. Весила она килограмм
пятнадцать, и хранилась сразу в двух тяжелых сумках. Зато, будучи