"Эфраим Севела. Моня Цацкес - знаменосец" - читать интересную книгу автора

будто их готовят для парада, а не для отправки на фронт, где
это, как известно, ни к чему - лежи себе в мокром окопе и жди,
когда предназначенная тебе пуля разыщет адресат, не заглядывая
в номер полевой почты.
Кроме отработки строевого шага, они учились ползать
по-пластунски, наступать перебежками по пересеченной
местности, окапываться, рыть траншеи полного профиля. И все
это в снегу, на ветру, при сильном морозе, от которого
слипались ноздри и брови становились седыми от инея. Да еще
таскать на себе противогаз, винтовку с патронами, а если
особенно "повезет", то навьючат тебе на горб ящик с минами для
батальонного миномета.
Не учили лишь одному - стрелять. Евреям стало казаться,
что на войне не стреляю, а только ползают, утопая в снегу, с
непосильным грузом на спине, и едят как можно меньше, чтобы,
должно быть, не прибавить в весе.
Даже такой крепыш, как Моня Цацкес, после отбоя лежал
пластом на своих нарах. Он мучительно шевелил мозгами в
поисках способа хоть немного сбавить физическую нагрузку, не
нарушая при этом Устав Красной Армии. Старшина Качура был
стреляный воробей. Нужно было напрячь всю еврейскую смекалку,
чтоб перехитрить этого хохла.
Моня напряг. И нашел слабое место старшины.
- Вошь, - наставлял новобранцев старшина Качура, - не
меньший враг для советского человека, чем германский фашист.
И если у кого-нибудь обнаруживали эту самую вошь, то
объявлялось ЧП - чрезвычайное происшествие. Сразу троих солдат
гнали в баню, а их обмундирование и постельные принадлежности
прожаривали до вони в дезокамере, именуемой в казарме
"вошебойкой". Почему гнали троих? Для верности. Санитарной
обработке подвергались и сам виновник, на котором нашли вошь,
и его соседи по нарам, слева и справа. Все трое целый день
ходили именинниками.
Ни один еврей не откажется лишний раз помыться в бане. А
до срока сменить пропотевшее насквозь белье - это и вовсе
подарок судьбы. Но главный выигрыш был в ином. Три
счастливчика, попавшие в зону поражения вошью, целый день
кантовались в казарме. Их освобождали от занятий, и они,
распаренные после баньки, похлебав баланды, в чистом исподнем
валялись на нарах двадцать четыре часа - отсыпались на неделю
вперед. И вся рота завидовала им черной завистью.
Моня Цацкес решил действовать. Нужна была вошь.
Закаленная, выносливая. И такая вошь нашлась. На ком, вы
думаете? Точно. На Фиме Шляпентохе.
Моня, узнав об этом, кинулся на Шляпентоха как тигр,
бережно снял с него вошь, завернул в бумажку и помчался к
старшине.
- Троих в санобработку, - приказал Качура.
Вошь была ему показана, но не ликвидирована. И в этом был
секрет рядового Цацкеса. Пока Шляпентох и два его соседа