"Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

служителя инквизиции, а в 1614 г. стал священником.
4 ...сеньор мой Двадцать Четыре - то есть член городского совета, один
из двадцати четырех членов городской администрации.
5 ...в строфах Минго Ревульго... - анонимные куплеты, в которых в форме
беседы двух пастухов (Минго Ревульго и Хиля Арребато) подвергаются критике
общественные порядки при короле Энрике IV (1454-1474).


ГЛАВА I

О разговоре, который священник и цирюльник вели с Дон Кихотом
касательно его болезни

Во второй части этой истории, повествующей о третьем выезде Дон Кихота,
Сид Ахмет Бен-инхали рассказывает, что священник и цирюльник почти целый
месяц у него не бывали, чтобы не вызывать и не воскрешать в его памяти
минувших событий; однако ж они заходили к племяннице и ключнице и просили
заботиться о нем и давать ему что-нибудь питательное и полезное для сердца и
мозга, где, вне всякого сомнения, и коренится, дескать, все его злополучие.
Женщины объявили, что они так и делают и будут делать с крайним тщанием и
готовностью: они, мол, уже замечают, что временами их господин обнаруживает
все признаки здравомыслия, чему те двое весьма обрадовались, а также тому,
как ловко они придумали - привезти его, заколдованного, на волах, о каковой
их затее повествуется в последней главе первой части этой столь же великой,
сколь и достоверной истории; и по сему обстоятельству положили они навестить
его и убедиться воочию, подлинно ли ему лучше, что казалось им, впрочем,
почти невероятным, и уговорились между собою не дотрагиваться до этой его
еще свежей и столь странной раны, а о странствующем рыцарстве даже не
заикаться.
Итак, они пришли к нему и застали его сидящим на постели в зеленом
байковом камзоле и в красном толедском колпаке; и был он до того худ и
изможден, что походил на мумию. Он принял их с отменным радушием; они
осведомились о его здоровье, и он рассказал им о себе и о своем здоровье
весьма разумно и в самых изысканных выражениях; наконец речь зашла о так
называемых государственных делах и образах правления, причем иные
злоупотребления наши собеседники искореняли, иные - осуждали, одни обычаи
исправляли, другие - упраздняли, и каждый чувствовал себя в это время
новоявленным законодателем: вторым Ликургом {1} или же новоиспеченным
Солоном {2}; и так они все государство переиначили, что казалось, будто они
его бросили в горн, а когда вынули, то оно было уже совсем другое; Дон Кихот
же обо всех этих предметах рассуждал в высшей степени умно, и у обоих
испытателей не осталось сомнений, что он совершенно здоров и в полном
разуме.
При этой беседе присутствовали племянница и ключница и неустанно
благодарили бога за то, что их господин вполне образумился; однако ж
священник, изменив первоначальному своему решению не касаться рыцарства,
пожелал окончательно удостовериться, точно ли Дон Кихот выздоровел, или же
это выздоровление мнимое, и для того исподволь перешел к столичным новостям
и, между прочим, передал за верное, что султан турецкий с огромным флотом
вышел в море {3}, но каковы его замыслы и где именно ужасная сия гроза