"Виталий Сертаков. Дети сумерек" - читать интересную книгу автора

Только не кричи, пожалуйста, ты всегда начинаешь на меня кричать... Леонид
меня когда-нибудь убьёт, я это чувствую...
- Чушь, какая чушь! Откуда ты... - И тут же резко, сменив интонацию:
- Рокси, он тебе угрожал?
- Нет, ещё чего не хватало, - фыркнула дочь. - Но я в нём это чувствую,
понимаешь, мама? Я слышу, как в нём накапливается злоба. Он недоволен моими
поездками, моими поздними заседаниями.
Он прав, мама, и не надо меня перебивать! Леонид всегда и во всём прав,
с точки зрения семейного канона. Он не получает ухода, уюта и женского
обожания. В результате он копит злобу, отворачивается от меня, специально
уходит, когда я говорю о своей работе. Он злится, и вечно так продолжаться
не может. Он накапливает злобу, как котёл под давлением, таковы все тихони,
мамочка. Он накапливает пары, а сбрасывать избыток ему некуда. Леонид
слишком... слишком правилен. Он источает злобу, буквально сочится ею, если
меня зовут к телефону, если мне приходится засиживаться в Интернете. Я не
желаю в этой злобе дальше существовать...
Она перегнулась через стол вместе с телефоном, ещё раз пытаясь
разглядеть, что же там происходит, внизу, на чахлых, залитых дождями
клумбах. Были видны крошечные человеческие фигурки, мечущиеся в разных
направлениях, как минимум две машины с красными крестами, но дым ниоткуда не
валил, и пожарники не суетились.
- Доченька, а может, быть... может, ты не ладишь с его дочерью?
- Мама, дело не в этом. С Лолой у меня всё в порядке.
- Бог мой! Это... это ненормально, Рокси... - у мамы как всегда не
находилось разумных слов. У мамы находились умные слова для кого угодно,
кроме родной дочери. - Рокси, так нельзя, любить четыре года, а потом
выключить свои чувства!
- Я не выключала... - Рокси прикрыла глаза, мысленно представив, как
восемь овечек, одна за другой, неторопливо протискиваются в узкую калитку.
Обычно подобный трюк ей помогал, но не сегодня. Кажется, сегодня были
взвинчены все. И мама срывалась на крик, и подчинённые в её отделе
огрызались, и даже утром, в метро, Рокси стала свидетелем нескольких ссор,
на грани потасовок. Если бы её мозги не занимало расставание с Гризли, Рокси
заметила бы много больше...
- Это возмутительно! Тебе уже не двадцать, ты ведь не можешь так
бесконечно... Так может случиться самое страшное...
Рокси поморщилась, отодвинув от уха шкворчащую телефонную трубку. С
некоторых пор у мамы появилась идиотская привычка - многозначительно
обрывать фразы на полуслове. Или это не привычка, а подступающий склероз?
- Что "самое страшное", мама? - передразнила Рокси. - Я останусь одна,
это ты хотела сказать? Ты хотела сказать, что мне уже далеко за тридцать,
что я не красавица, что я веду себя мужиковато, что моя чёртова работа
важнее слюнявчиков и носочков, которые ты копишь и тайно складируешь в
чемодане?! Да, мамочка, моя чёртова работа важнее. Но не потому, что я не
хочу ребёнка. И мои чувства не имеют никакого отношения...
В этот момент в дверь постучали, и Рокси была вынуждена прикрыть трубку
рукой.
- Доченька...
- Подожди, мама, одну секунду...
В кабинет ввалились трое в комбинезонах спасателей, следом за ними