"Виталий Сертаков. Пленники Пограничья ("Пастухи вечности" #2) " - читать интересную книгу авторараньше. Старший видел его всего дважды, и то мельком, но был потрясен
произошедшими переменами. В тесном коконе цвета разведенной марганцовки на боку покоился крепкий, щекастый мужчина лет сорока, до самых глаз заросший рыжей бородой. Михаил спал, слегка подогнув ноги и прижав к груди руки крест-накрест. Его бицепсы стали толще раза в два; Старший вспомнил, каким доходягой профессор был, когда они вместе мылись в бане у дяди Сани. Как объяснил Маркус, погружаться в пазуху можно в любом положении. Эхус все равно развернет правильно, как наиболее естественно для человеческого организма. Тут Старший немного воспрял духом; его совсем не грела мысль о том, что голую Анку может разглядывать любой кому не лень. И он уже спокойнее стал спрашивать, что это за кишка торчит у профессора из пупка, и почему сзади, на спине, видны черные дырки. - Это не дырки, - засмеялся Маркус.- Это искусственные свищи для доступа к почкам и их чистки. Эхус диагностирует весь организм, но лечит поэтапно. Видимо, проблемы профессора не ограничивались опухолью... - А в пупок зачем? - А как, по-твоему, спящего кормить? Специальный канал обеспечивает доступ к желудку и кишечнику. Старший поежился, но промолчал. Предстояло открыть правую пазуху. Он со всей силы закусил нижнюю губу и придал лицу самое равнодушное выражение, но не сумел сдержать крика. Там, внутри, Анка двигалась. - Дядя Маркус, она... она... - непослушными губами прошептал Старший, отскочил назад, споткнулся и грохнулся в жесткую вонючую солому. Маркус и пастух рванулись к пазухе одновременно, потом перебросились парой слов и засмеялись. атрофируются, - успокоил реаниматор. - Девочке осталось максимум три дня а потом вы встретитесь уже дома. Теперь тебе предстоит обойти всех и просто послушать... Поговорим после. Старший в сопровождении молчаливого пастуха трижды садился в карманы, и трижды ему прикрепляли к голове управляющий офхолдер. Но на этом неудобства не заканчивались; для кормильца нашлось кое-что пострашнее, чем пара пиявок, вцепившихся в кожу головы. Из нижнего "люка", ведущего в брюхо зверя, Маркус извлек нечто вроде гибкого широкого пояса, заставил Вальку закатать рубашку и приладил пояс на голое тело. Боли не было, только горячая удавка облегала талию все крепче и крепче. Старшего усадили в кресло пастуха и велели дышать часто и поверхностно, чтобы не мешать зверю верно найти точки сцепления... Валька немного испугался, когда из-под багрового жгута, охватившего поясницу, словно средних размеров анаконда, тонкой струйкой потекла по боку кровь. Маркус вытирал бинтом и убеждал, что это неопасно. Главное - не терпеть боль, ни в коем случае! Сильная боль означает, что данный Эхус создан для другого кормильца и не соглашается рожать... Больно стало где-то через полчаса, но реаниматор попросил еще немного потерпеть. После освобождения от живого "пояса" Валька нащупал запекшуюся ранку на позвоночнике и еще две - по бокам. К вечеру он чувствовал себя в крайней степени истощения. Он не бегал, не дрался, не скакал на дискотеке. Вместо этого плотно покушал и провел больше четырех часов в сидячем положении, но устал так, что из третьей черепахи не смог самостоятельно выбраться. - На сегодня достаточно, - подвел итог Маркус, скармливая Вальке горсть |
|
|