"Виталий Сертаков. Рудимент " - читать интересную книгу автора

- Купи племяннику энциклопедию, - посоветовала бабушка.
- Лучше я куплю ему колготки, - нашла компромисс тетка. Она тоже любила
меня.
- Воинствующая серость! - промолвила бабушка и задымила "Беломориной".
Одна бабушка догадывалась, с какой скоростью я читаю.
Почему я так четко запомнил тот день, и даже книжки? Нет, я не ударился
головой о линолеум, когда упал. Просто во мне что-то переменилось. Я сидел и
думал о человеке-амфибии, и Стеньке Разине, и кожных болезнях. Обо всем
сразу. Но сильнее всего я думал о том, что не может не быть способа стать
сильным и могучим, чтобы защитить маму и наказать таких, как Ангелина.
Я ничего не придумал. Оно пришло само.
Через какое-то время я встретил Ангелину Петровну на прежнем месте и
сказал:
- Робин-бобин-барабек, скушал сорок человек!..
Соседка отнеслась к новости достаточно равнодушно. На кухне, кроме нас
с ней, никого не было, если не считать дяди Паши. Дядя Паша мылся в ванной,
отгородившись от мира синенькой занавеской.
Он пришел с ночи, фыркал и плескался, как гренландский тюлень. Поверх
занавески висели его цветастые трусы.
- Фарисеи тебя слышат! - сказал я. - Мы заложники извращенных
представлений. Робин-бо-бин-барабек, скушал сорок человек. Один подвенечный
наряд на все случаи жизни. Я - часть той силы, что вечно хочет зла и вечно
совершает благо. Человеческое тело вопиюще неэффективно. Много воды и много
крови утекло со дня свадьбы Двойры Крик. Фарисеи тебя слышат...
Столь содержательная речь не могла не найти отклика в жестокой груди
соседки. Она выпустила из рук багровую свеклу и уронила в раковину нож.
- Лидка! - заорала она, отодвигаясь под прикрытие серванта. И крик ее
был подобен брачному воплю необразованной гориллы. - Лидка, звони Катерине,
пусть заберет отсюда своего вонючего засранца! Совсем сдурели, семейка
психов!
На шум выглянул мыльный дядя Паша. От неожиданности он уронил шланг с
включенной водой мимо ванны. Вбежала моя тетка и угодила ногами в струю
кипятка. Тетка подпрыгнула и случайно сорвала занавеску ванной, вместе с
карнизом. Ангелина Петровна увидела голого дядю Пашу и позорно бежала с
кухни.
Победа осталась за мной.
Вечером бабушка и мама устроили дознание. Никто не мог понять, что так
взбеленило Ангелину Петровну. Ведь она об меня не спотыкалась, и кресло
загоняли теперь на законное место нашей семьи, вместо стула у крайнего
столика.
- Это наш стол, - заявила тетя Лида, - и не фиг залупаться! Петя будет
сидеть там хоть всю ночь.
Никто не понял, и сам я - тем более.
Но свирепая соседка начала меня сторониться. Дальше произошло много
всякого. Помню, приходил участковый, потому что сын Ангелины поджег двери.
Потом арестовали дядю Пашу, он вынес с работы и пропил важную деталь от
грузовика. Мама с тетей Лидой и бабушкой ходили на суд его защищать. Бабушка
на суде выдала:
- Кровавый молох Меченого катится по России!.. После чего судьи с
перепугу дали дяде Паше условный срок, лишь бы не слушать бабушку дальше.