"Марсела Серрано. Пресвятая дева одиночества " - читать интересную книгу автора

полу в гостиной. Здесь я могу курить.
- Как бы ты оценил их отношения?
"Ты" - не моя идея, во время работы я стараюсь придерживаться
нейтрального тона протоколов; он перешел на "ты" сразу, как только открыл на
мой звонок дверь своей маленькой, отнюдь не роскошной квартиры в центре,
напротив Парке Форесталь. Листьев на земле еще нет, но лето уже крадет у
осени драгоценную позолоту, придавая парку какой-то опустошенный вид,
превращая его в пыльное, сухое облако. И мне вдруг кажется нереальным, что я
сижу в этой уютной гостиной напротив Мартина Робледо Санчеса, на мой взгляд,
лучшего из наших писателей.
- Сразу скажу - она не любила быть послушной, покорность вообще не в ее
натуре. Но что-то в Томасе так на нее подействовало, что она дала себя
подчинить. Это была смесь уважения, благодарности и страха.
"Простите, что касаюсь этой темы, - осторожно сказала я утром Томасу
Рохасу, - но мне необходимо знать, какие у вас были отношения". -
"Прекрасные, - тут же ответил ректор, - у нас был очень удачный брак,
причину нужно искать не здесь, сеньора Альвальяй". Я не настаивала, но в
глубине души удивилась: разве можно быть столь категоричным в таком тонком
деле! И ведь он, похоже, не лгал.
- Однажды Кармен рассказала мне забавную вещь. Томас принимал пищу
строго по часам четыре раза в день - по его мнению, только так можно достичь
полноценного обмена веществ. У нее же не было иных внутренних часов, кроме
собственных желаний, она ела когда вздумается, если чувствовала, что
проголодалась, или ей вдруг до смерти хотелось чего-нибудь вкусненького.
Однако постепенно ее организм перестроился на тот режим, которому следовал
организм Томаса.
Он многозначительно взглянул на меня.
- Возможно, со временем Кармен захотела освободиться от той власти,
которой сама же и подчинилась. - Это прозвучало как утверждение.
Он замолчал, задумался, я пока сходила на кухню, выкинула окурки из
пепельницы, а когда вернулась, он уже был готов продолжить разговор.
- Ее международная известность докатилась до Чили раньше, чем она сама
сюда приехала, и ей ничего не стоило занять свою нишу в нашем литературном
мире. Если бы она написала первый роман в Чили и по-испански, все было бы
по-другому... проклятый третий мир... Она со всеми была в неплохих
отношениях, но всегда соблюдала некоторую дистанцию. Я был исключением, нам
несколько раз пришлось вместе путешествовать, и это нас сблизило. Я бы
сказал, я был ее единственным другом в этом мирке, мерзком мирке, ты же
знаешь. Все были с ней очень любезны, еще бы, знаменитость, а за спиной
сплетничали, осуждали. В общем, ничего нового... наш национальный спорт... Я
ее очень люблю, даже влюбился бы, если бы она позволила. Ее нельзя назвать
красивой, но что-то в ее внешности выдает страстную натуру. Тем не менее она
верная жена.
Я слушала очень внимательно.
- Томас не особенно интересовался ее писаниями, думаю, у него просто не
было времени. Казалось, он живет в более
значительном, более прочном, я бы даже сказал, более материальном мире,
чем мы. Он все-таки экономист, не забывай. Тебе не кажется, это очень
современно - занять пост ректора, имея такую профессию и получив с ее
помощью все, что положено? - Он по-детски озорно взглянул на меня и