"Марина Серова. Спектакль для одного зрителя" - читать интересную книгу автора

воспроизводя образ человека с Кавказа, не слишком ориентирующегося в
российском обществе, тем более в мире артистической богемы.
- Давно ли вы расстались? - улыбнувшись режиссеру, спросила я.
- С Лизой? Да уже больше года будет. После того как она ушла из
театра... Конфликт давно назревал между нами, впрочем, нам хватило ума
расстаться друзьями.
- Вы поддерживаете связь друг с другом?
- Может быть, вас вводит в заблуждение слово "друзья"? Просто нас
объединяют общие воспоминания, обмен улыбками и любезностями. А что еще
может быть между теми, кто когда-то страстно желал друг друга?
- Что выдумаете насчет ее исчезновения?
- У меня нет сомнений - она уехала к своему Джебраилову или еще
какому-нибудь подобному типу. - В тоне Кулимина опять преобладала
категоричность и даже некоторая доля обиды ущемленного мужского самолюбия.
- В принципе, от нее можно ожидать подобных выходок - при ее натуре она
могла даже мужа не известить об этом и собственную мать.
- А как же ребенок?
- Ну, если вы об Эдике, то это мой сын, - категорично заявил Кулимин.
- Можете посмотреть на него и на меня - одно лицо. Хотя она мне даже об
этом не говорила, я сам догадался. И еще Лариса Виноградова, хотя с ее
стороны было совсем уж неприлично кричать об этом в театре. Только наивный
муж Лизы, этот несчастный человек, мог безгранично верить своей жене... Так
вот, о сыне. - Кулимин сделал паузу и пристально посмотрел на меня. -
Матерью она никогда хорошей не была. Объективно говоря, я тоже в этом
смысле не являю собой пример... Мы с ней люди одного плана, и главное для
нас - это искусство и чувственная сторона жизни. Такие вот мы -
горе-родители.
- А у вас еще есть дети?
- Кто их знает... - со снисходительной улыбкой провинциального
Казановы ответил Кулимин.
- А что вы скажете о Бене?
- Да что тут скажешь? - Кулимин поднял вверх левую бровь и почесал
затылок. - Несомненно, талантливый человек. Настолько сильно любит Лизу,
что я, будучи с ней в любовной связи, даже испытывал некоторое чувство
вины, когда приходилось встречаться в одной компании. Лизе почему-то
нравилось знакомить своих любовников с мужем и представлять их друзьями
семьи. А он ей безгранично верил... Писал стихи, дарил цветы, как на первом
свидании, а она бессовестно обманывала этого, пожалуй, лучшего
представителя нашего мужского сословия. Он и Джебраилова принимал за друга
семьи, а ему стоило бы призадуматься, что может связывать интересную
неглупую женщину с таким уродом...
- А действительно, что?
- Ну ясно же, как божий день. Возможно, какие-то его
антропометрические данные - она как-то, будучи в подпитии, делилась со
мной... К тому же и меркантильные интересы могли иметь место. Лизе всегда
нужны были шубы из натурального меха, драгоценности, походы в дорогие
рестораны. И, учитывая большую разницу в менталитете, их редко принимали за
любовников. Небезызвестный Николай Львович как-то ехидно заметил: "Лизонька
уж очень последнее время напоминает чеховскую даму с собачкой, вернее, с
бульдогом..."