"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Ленин в августе 1914 года (Эпопея "Преображение России" - 12)" - читать интересную книгу автора

русским подданным, имеет неразрешенное оружие во время войны с Россией.
Владимир Ильич, среди других дел, был занят в последний месяц перед
войной аграрным вопросом в Австрии, и вот несколько тетрадей с его записями
перелистывались теперь обрубковатыми, толстыми пальцами австрийского
жандармского вахмистра.
Что мог понять в рукописях Ленина этот Матыщук? Они были испещрены
цифрами, они писались на языке для него чужом - русском, однако чем менее
они были для него понятны, тем более казались подозрительными.
Вот он задержался на одной странице, где разобрал слова "Австрия" и
"Венгрия", и отчеркнул это место на полях тетради ногтем; вот долго
разглядывал он другую страницу, где была приведена просто таблица
статистических цифр, и важно спросил:
- Вы можете дать мне ключ к этому вашему шифру?
Когда Владимир Ильич, начавший уже нервничать, вспомнив о партийной
переписке, хранившейся в его столе, довольно резко ответил, что это только
цифры, а не шифр, что это обыкновенная научная работа, а не какая-то
конспирация, вахмистр молчаливо, но понимающе улыбнулся и засунул три
тетради в свой портфель.
Разумеется, он был вполне убежден, что в его руки попало именно то, что
нужно, так как на этом он и закончил свой обыск, сказав:
- Начальство разберет, что вы такое тут писали, а мое дело - только
представить это начальству при протоколе.
Уходя, он и дал приказ, прозвучавший, впрочем, как предложение, явиться
утром в Новый Тарг. Выходило, что сам он, поронинский жандарм, арестовать
русского политического эмигранта Ульянова не находил возможным, но
предоставлял ему полную возможность самому на другой же день позаботиться о
том, чтобы его арестовали более полномочные люди.
- Как ты думаешь: арестуют меня в Новом Тарге или отпустят? - спросил
Надежду Константиновну Ленин.
- За что же арестовать? Это только смешно, что болвану вздумалось
заподозрить тебя в шпионстве в пользу русского правительства! - сказала
Надежда Константиновна. - Я думаю, в каком глупом положении окажется в Новом
Тарге он сам со своим протоколом и с твоими тетрадями! Ведь над ним там
смеяться должны!
- Должны-то должны, а будут ли, - это вопрос.
Державшийся спокойно при обыске, Владимир Ильич не боролся со своим
возмущением теперь.
Чтобы успокоить его, Надежда Константиновна сказала:
- Ведь там будут все-таки до известной степени интеллигентные люди, а
не какой-то деревенский вахмистр вроде нашего русского урядника. Они,
разумеется, возвратят тебе твою работу.
- Даже если и арестуют? Гм, гм...
Владимир Ильич быстро заходил по комнате, потом остановился перед
столом, сбросил с него в выдвинутый ящик все, что было вынуто жандармом, и
выкрикнул:
- Каков мерзавец! Явный дурак, но в какое глупое положение меня-то
хочет поставить! Я должен ехать куда-то, чтобы содействовать своему же
аресту!..
- Но ведь как же теперь быть? Не бежать же куда-нибудь ночью? И куда же
именно можно убежать, если даже, допустим?..