"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Ленин в августе 1914 года (Эпопея "Преображение России" - 12)" - читать интересную книгу автора

Надежда Константиновна знала, что ее мужу неприятно было обращаться за
помощью к тому, с кем он разошелся во взглядах на дело рабочего класса, и
внимательно следила она за тем, как относился он к каждой фразе письма, как
то поднимались, то хмурились брови, то расширялись, то сощуривались глаза и
нервно вели себя пальцы.
Когда она кончила, он сказал, помолчав:
- Гм-гм, да... В общем и целом это именно то, что и было надо...
Однако, если, допустим, освободят меня...
- Непременно освободят!
- Я не то, чтобы сомневаюсь, но думаю о будущем, - продолжал он, -
думаю, что нам нельзя уж будет оставаться в Поронине. И не только в
Поронине, а и вообще в Австрии... Если бы разрешили уехать в нейтральную
страну, лучше всего в Швейцарию, то надо будет отправиться туда без
промедления.
- В Швейцарию - это было бы прекрасно! - отозвалась с воодушевлением
она, делившая с ним и сибирскую ссылку. - Прямо в Берн!
- Разумеется, только в Берн...


9

Несколько дней подряд после этого ежедневно к шести утра приходила на
станционный вокзал Надежда Константиновна и отправлялась в Новый Тарг, он же
Ней-Маркт. Потом, приехав в семь, проводила время до одиннадцати то на
вокзале, то на почте, то просто на улицах этого небольшого чистенького
городка, дожидаясь свидания с тем, кто бесконечно дорог был и всем
обездоленным в мире и ей.
Давнишняя связанность всех интересов их жизни очень остро сказывалась
теперь в том, что она чувствовала себя без него как бы арестованной в
Поронине, переживая всем своим существом его заключение в ново-таргской
тюрьме. А в пять утра, собираясь идти на станцию, она как будто временно
освобождалась, и следующие часы, до посадки в обратный поезд, были часами
ожидания полного освобождения и из Поронина, и из Нового Тарга, и из
Галиции, и из Австро-Венгрии вообще.
На переднем же плане рисовалась Вена, где должно было решиться их общее
дело: освободят ли? И когда? Скоро ли?.. Ведь военное ведомство может очень
затянуть вопрос, если займется им какая-нибудь тупая, упрямая голова вроде
старосты Гроздицкого.
Не был уверен в успехе и Владимир Ильич, по крайней мере он не выражал
этой уверенности при свидании. А между тем стоило только Виктору Адлеру
получить после телеграммы об аресте Ленина еще и обстоятельное письмо его
жены, как этот депутат райхсрата от Вены появился в кабинете министра
внутренних дел. Одновременно с ним действовал в том же министерстве и другой
видный социал-демократ, львовский депутат Диаманд.
Затруднение, которое встретил Адлер, говоря о Владимире Ульянове с
министром, заключалось в том, что его собеседник, видимо, не представлял
ясно, чем отличается социал-демократ Адлер от социал-демократа же Ульянова:
если первый покончил всякие споры со своим австро-венгерским правительством,
едва началась война, то почему же не сделать того же в отношении русского
правительства и русскому подданному, хотя и эмигранту, Ульянову, который