"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Ленин в августе 1914 года (Эпопея "Преображение России" - 12)" - читать интересную книгу автора

- Свидания я разрешу. Пусть ваша жена и ваши друзья обратятся ко мне, -
они получат разрешение. А если у вас есть такие блестящие связи в Вене, то,
я думаю, мы скоро с вами расстанемся...
И следователь, благодушно улыбаясь, протянул, уходя, руку Владимиру
Ильичу и сказал свою фамилию:
- Пашковский.
Приготовленные для него чернильница с пером и лист бумаги остались в
камере, но осталась также и уверенность в том, что вся эта камера ненадолго,
что довольно спешный визит следователя сюда (а не вызов к следователю отсюда
под конвоем) явился результатом чьих-то удачных действий здесь, в Новом
Тарге, или в близком отсюда Кракове.
Владимир Ильич отметил еще и то, что, уходя вместе с Пашковским,
надзиратель Глуд не запер двери.


7

Каждому литератору свойственно это чувство: стол, лист белой бумаги на
нем, чернильница и перо - это его орудия производства; он с ними сживается
год за годом, и один вид их способен иногда мгновенно сосредоточить и
сформировать его мысли, как бы до того неясны и разбросанны они ни были.
Как только ушли из камеры следователь и надзиратель, Владимир Ильич сел
на табурет, положил против себя бумагу, взял ручку и обмакнул перо в
чернильницу, чтобы убедиться, много ли в ней чернил.
Он не писал, он только держал перо над бумагой, но поток мыслей, как
подземный горячий ручей, пробивавший себе дорогу сквозь обвал последних
суток, начиная с обыска в Поронине, вдруг только вот теперь, в тюрьме, перед
листом белой бумаги, пробился наконец, забурлил, засверкал перед ним,
разлился вширь и увлек его.
Он не писал, он только облекал свои мысли в точные, какие могли только
у него одного и появиться, слова. Он отбрасывал, отвеивал шелуху, мякину от
зерна полной зрелости. И прежде всего всех изменивших делу рабочего движения
вождей, отдавших свои силы на службу воинствующей буржуазии, он непримиримо
отвеял от рабочего класса в целом.
Как Эвклид строил всю свою геометрию на аксиомах, так он, Ленин,
исходил из основной аксиомы: война нужна только капиталистам, а не рабочему
классу, и в этом пролетариат всех стран не может не быть солидарен.
Однако вожди партии социал-демократов послали рабочих Германии убивать
рабочих Бельгии, Франции и России; вожди австрийских социал-демократов
послали рабочих Австро-Венгрии убивать рабочих Сербии и России; то же самое
произошло и в странах противной им коалиции, и все это вместо того, чтобы
всеми силами и средствами предотвратить мировую бойню.
Но какой же теперь, когда уже началась мировая война, возможен
стратегический план, направленный к ее прекращению? Единственный и
непреодолимый по своей логичности - такой: получив в свои руки штыки,
рабочие должны повернуть их против своей же буржуазии, - империалистическая
война должна быть обращена в гражданскую.
Объявить лозунг "Война войне" не после того, как война уже закончится
миром, а непременно во время самой войны, когда всем рабочим станет ясна
глубина пропасти, в которую они брошены буржуазией и своими же