"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Горячее лето (Эпопея "Преображение России" #11)" - читать интересную книгу автора

- Завтра - это как бог даст, ваше благородие: чи живой буду или-ча
нету.
- Ну, раз так мрачно думаешь, успеешь еще написать и сегодня - времени
хватит, - наблюдая его и улыбаясь, рассудил Ливенцев.
Чуть дернув ответной улыбкой левый край толстых губ, Кузьма сказал на
это:
- Нехай так и быть, уж заодно завтра напишу.
- Вот это другое дело, - и Ливенцев отошел от него, будто унося с собой
какую-то нечаянную находку.
В боях в конце мая все полки дивизии понесли довольно большие потери,
почему Гильчевский приказал влить снова в свои роты людей из учебных команд;
несколько человек, новых для Ливенцева, появилось теперь и в тринадцатой
роте. Не произведенные еще в унтер-офицеры, эти "вицы", как их называли,
стали отделенными командирами. Все они были ловкие ребята, стремившиеся
щеголять выправкой, и одного из них, Бударина, особенно отметил Ливенцев за
его деловитость.
Это был, что называется, разбитной малый, способный сразу прилипать к
любому делу в роте вплотную, как муха к липкой бумаге. Притом его не нужно
было заставлять повторять приказания, как приходилось это делать с иными
сплошь и рядом: он как будто все возможные приказания заранее знал наизусть,
- с двух-трех первых слов понимающе кивал круглым, как яблоко, подбородком и
выполнять приказание бросался со всех ног.
Кстати, ноги его оказались самые крепкие во всей роте: Ливенцев знал от
подпрапорщика Некипелова, что свалить его с ног никто в роте не был в
состоянии, несмотря на то, что ростом он был невелик и лицо у него было, как
у подростка, а серые глаза совсем ребячьи.
В этот день, перед таинственной речкой Пляшевкой, с ее озерами и
болотами, Ливенцев услышал от Бударина, что люди на походе выбрасывали
патроны.
Это поразило его чрезвычайно.
- Как так патроны выбрасывали? Зачем? Может быть, стреляные гильзы? -
зачастил он вопросами.
- Патроны, ваше благородие, а ничуть не гильзы, - сам заражаясь его
изумлением, повторил Бударин.
- Патроны? Неужели патроны? - почти испугался Ливенцев того, что сам он
не предусмотрел такой скверной возможности.
- Так точно, ваше благородие, патроны, - и даже подкачнул подбородком
Бударин. - Говорят: "Это же только верблюду двести пятьдесят штук патронов
таскать! Пятьдесят обоймов, они, посчитай, - говорят, - какой вес имеют!"
Рота Ливенцева была уж теперь, после двух боев, далеко не полного
состава, однако в ней оказалось четырнадцать человек, выбросивших во время
перехода сюда больше половины своих патронов, как излишнюю тяжесть.
С этим Ливенцеву не приходилось сталкиваться раньше, - ни в прошлом
году, ни в начале шестнадцатого года, когда он был на Галицийском фронте.
Он знал, что расход патронов с первого же дня наступления оказался
огромным, что фронт потребовал от своего главнокомандующего уже на четвертый
день несколько миллионов патронов для винтовок обеих систем, бывших на
вооружении армии: и своих русских трехлинеек, и австрийских трофейных. И вот
из этих миллионов, спешно присланных ради успеха хорошо начатого дела, около
двух тысяч выкинуто совершенно зря, как сор, бойцами его роты.