"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Лютая зима (Эпопея "Преображение России" - 9)" - читать интересную книгу автора

- Распорядитесь, чтоб послали кухни с горячим на высоту триста
семьдесят... Музыкантскую команду пусть нагрузят хлебом и пошлют туда же, -
нам теперь не до музыки. А я буду сейчас говорить с начдивом насчет
артиллерии... Пусть или дают нам понтоны, или посылают ее куда-нибудь в
обход, где есть переправы, иначе и весь конский состав погибнет, и орудия
увязнут, и людей мы измучаем... Эх, подлецы!
И он взялся за трубку телефона, но Ваня, переглянувшись с Шаповаловым,
сказал осторожно и как бы между прочим:
- Подводы с хлебом еще не подошли. Кухонь тоже пока еще нет.
- Как так нет? Десятый час, и нет? Вы справлялись?
- Только что справлялся.
Ковалевский свирепо воззрился на Ваню, как будто он был штаб корпуса,
потом махнул рукой:
- Тогда отставить и кухни и хлеб!.. Потом, после... Теперь нам нужнее
всего артиллерия. Без артиллерии третий батальон все равно погибнет, и зачем
ему тогда хлеб?
Из штаба дивизии ответили, что просить в штабе корпуса понтоны будут
сейчас же, но за успех просьбы не ручаются, и в свою очередь справились,
действительно ли высота 370 занята полком?
- Еще бы не действительно, когда на ней сидит мой батальон, - ответил
не без гордости Ковалевский. - Но долго ли он просидит там без поддержки
артиллерии, - это вопрос.
- Знаете ли что, пошлите туда еще батальон на помощь, - мягко
посоветовал генерал Котович.
На это раздраженно, но сдержанно отозвался Ковалевский:
- Слушаю, ваше превосходительство, - я пошлю, конечно. Но и второй
батальон, который я пошлю, - это все та же пехота, только пехота, другими
словами - пушечное мясо, и больше ничего. А послать еще батальон - это,
разумеется, мой прямой долг. Однако чем больше нашей пехоты будет под
ударами австрийских батарей, тем больше будет у нас потерь.
Перед тем как послать свой второй батальон развернуться левее третьего,
Ковалевский справился все-таки, где четвертый батальон кадомцев. Оказалось,
что кадомцы, проблуждав в тумане часа два, - между прочим, и в поисках
исчезнувшей деревни Хупалы, которую были должны они взять с бою, -
примкнули, наконец, к батальону Струкова справа, так что если выдвинуть еще
батальон влево, то получилась бы весьма милая сердцу всех штабов картина
сплошного фронта. Ковалевскому оставалось только, собрав батальон, повторить
ротным командирам приказ: не рваться вперед, пока не прогремит своя тяжелая.
Батальон прошел взводными колоннами перед своим командиром полка, как
на параде, чеканя шаг. Восьмою ротою вместо Дороднова командовал другой
прапорщик, Косцов. Когда проходила мимо седьмая рота, Ковалевский заметил на
фланге первого ряда первого взвода солдата, который ему улыбался вопреки
всем правилам дисциплины, и вспомнил, что это - Анна Ивановна, охотник
Хрящева. Он хотел было крикнуть ей, чтобы она осталась, но это расстроило бы
движение рот, а он каждую встречал торжественно громким криком:
- Пятой роте удачи и победы!.. Шестой роте удач и победы!..
Роты гаркали в ответ:
- Пок-корнейше благодарим, ваше вскобродь!
Последний взвод восьмой роты шел в половинном составе: это именно он и
попал под шальные пули кадомцев.