"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Лютая зима (Эпопея "Преображение России" - 9)" - читать интересную книгу автора

Он еще не вполне верил этой удаче. Он еще смотрел нерешительно на
гребень высоты, на котором вырисовывался мощный профиль австрийского окопа с
большим блиндажем посредине, с проволочным заграждением впереди. Но вот на
одной из проталин зашевелилось что-то перед самой проволокой, зажелтела
шинель; кто-то слабо махал с земли рукою.
- Что это? Раненый? - догадался Ковалевский, и все четверо они подошли
к раненым, потому что их было двое, а не один.
Один из них довольно толково объяснил, что они из десятой роты, что их
рота заняла окоп шагах не больше как в ста отсюда, за гребнем; что первым
через проволоку перелез их ротный командир, прапорщик Ливенцев.
- А вон тот, что на проволоке повис и уже убитый, то наш полуротный,
бидолага, прапорщик Малинка, - добавил раненый, показав в сторону рукою.
- Как так? Малинка? Может быть, только ранен? - жалостливо пригляделся
к неподвижному, желтевшему на проволоке телу Струков.
- Нi! Вже неживой, ваше высокобродие, - решительно махнул рукою
раненый, человек уже немолодой, ефрейтор.
- Жалко. Жалко... Малинка... Гм... Хороший был офицер... жаль... А
прапорщик Аксютин? Не знаешь?
- Прапорщик Аксютин, так что мабуть тоже десь в окопе сидят, ваше
высокобродь, - довольно браво ответил ефрейтор.
- Ты куда ранен? - спросил Ковалевский.
- В грудя!..
- Навылет? Это ничего, поправишься. Сейчас отправим на перевязочный.
- Пок-корнейше благодарим, ваше...
Ефрейтор не договорил титула, поперхнувшись кровью. Другой раненый
только глядел на своего полкового командира молча и без особого любопытства
и часто прикрывал глаза; этот был ранен в живот. Шинели обоих были в грязи и
в крови, - видно было, что прежде чем лечь смирно, они пытались подняться
или ползти.
- Дальше идти нам нельзя, - там пришьют, - сказал Ковалевский, отходя
от раненых.
- Непременно пришьют, - согласился, подумав, Струков, посылая в то же
время своих связных за гребень горы посмотреть, что там делается и где
залегли роты.
Пригибаясь к земле, связные полезли за гребень, а Ковалевский,
оглядываясь кругом, спросил:
- Да где же эта деревня Хупала, которую должны занять кадомцы, - никак
не пойму!
- Никакой деревни там нет, только ямки остались от фундаментов, - я
посылал туда разведчиков, - сказал Струков.
- Ну, вот видите, вот видите, как составляются карты и как пишется
история! Хупала, Хупала, а оказалось, ее и в природе не существует... Эх,
скверно, что у Ливенцева козырек окопа в нашу сторону смотрит. Но неужели мы
с вами стоим на высоте триста семьдесят? Не верится! А если триста
семьдесят, то будет жестокая контратака... Решительно остановите всякое
продвижение! И пусть скорее окопаются. Я вас поддержу первым батальоном.
Связные вернулись из-за гребня в целости. По их докладу Ливенцев с
ротой засел в окопе всего шагах в ста от гребня, но впереди есть еще окопы,
- те в руках австрийцев. Стреляют в австрийцев и из другого окопа влево, -
там, говорят, прапорщик Аксютин со своими. Остальные роты лежат за