"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Лютая зима (Эпопея "Преображение России" - 9)" - читать интересную книгу автора

дивизии. Через нее требовалось только пройти наскорях, чтобы неуклонно идти
к главным целям атаки - укрепленным высотам, захватить которые штабы думали
одним, внезапным для австрийцев порывом и на плечах у бегущего противника
ворваться в густо заселенную долину Стрыпы.
Между тем стоило только ему несколько вправо двинуть передовые роты
своего полка, охватить и занять Петликовце, а соседей своих только
предупредить, что он ее займет, и вот у него весь полк под крышей, хотя бы
на два дня, пока разовьется общее наступление и прочный успех, если суждено
быть этому успеху.
Он очень живо ощущал доверие, которое питали к нему спавшие здесь и за
стенами хаты в холодной грязи на жиденькой соломенной подстилке три тысячи
человек его полка. Доверие это надо было оправдать во что бы то ни стало, а
для этого надо было, хотя и совершенно беззаконным путем, захватить
Петликовце. От этого беззакония не только не страдало дело наступления,
которое было ему дороже всего, но явно сберегалась боевая энергия его полка.
Между тем никто ведь не будет его и спрашивать, почему и на основании чьего
приказа он захватил деревню и устроил из нее себе опорный пункт.
У него явилась было мысль тут же предупредить соседний полк о своем
решении, но когда он поглядел на прапорщика Шаповалова, дремавшего,
скорчившись около телефона, то оставил ее до утра, чтобы не разбудить ни
его, ни кого-либо из других офицеров. Перед жарким делом, которое ожидало их
всех наутро, нужно было хоть сколько-нибудь поспать без помехи: может быть,
далеко не один из них проснется в это утро в последний раз!
Сам он даже и не пытался заснуть. Он давно уже знал за собой этот
великий недостаток военного: излишнюю нервность, но знал и то, что бороться
с этим бесполезно, да и стоило ли бороться? Отними у него медицина эту
нервность, не стал ли бы он тогда обыкновенным коптителем неба, хотя, может
быть, это и выгоднее было бы для его службы. На командование полком
напросился он сам; он мог бы спокойненько прозябать в штабах, получать
очередные ордена и, наконец, генеральство, но командование полком в бою было
его давнишней мечтою.
Еще совсем молодым штабс-капитаном участвовал он в войне с Японией,
очень остро воспринимая все неудачи русской армии. Он был прирожденный
военный, вышел из военной семьи, учился в корпусе. Стратегия была его
любимой наукой. Историю войн с древнейших времен он знал прекрасно. При всем
том наступавший день был первым днем в его жизни, когда все его ценные и
большие знания должны были дать успех делу наступления целой дивизии, так
как полк его был ударным полком.
Когда человеку не спится, время тянется досадно медленно, но не спавший
Ковалевский так был весь поглощен игрою всяких представлявшихся ему
возможностей утренней переправы через Ольховец, боя за деревню, выбором
позиций для легкой батареи и наблюдательных пунктов, разметкой местности для
рытья окопов, размещением в Петликовце обоза, - всею массой крупных и мелких
вопросов, связанных с жизнью полка, что не заметил, как подошло к четырем
часам утра. Но когда он увидел на своих часах, что стрелки стали на четыре,
он вскочил и начал расталкивать спавших. Духота ли в избе так одурманила, но
улегшиеся в два слоя офицеры спали; спал даже и Ливенцев, и когда он
поднялся, ворочая затекшей шеей, зевая и еле соображая, где он и как попал в
такую кромешную тесноту, Ковалевский сказал ему весело:
- Ну вот, я очень доволен, что вы поспали! Третий батальон пойдет в