"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Лютая зима (Эпопея "Преображение России" - 9)" - читать интересную книгу автора

и внушительно кашлянул.
Два других командира полков сидели все время молча и курили, прикуривая
папиросы один у другого. Прямого касательства к ним совещание не имело, так
как полк одного назначался в дивизионный резерв, полк другого - в резерв
корпуса.
- Поскольку я представляю себе сущность предстоящей нам атаки, -
сдерживаясь с видимым трудом, заговорил Ковалевский, - когда двум атакующим
полкам указаны определенные участки фронта, мне кажется неопровержимо
логичным разбить всю нашу тяжелую артиллерию между атакующими полками и
подчинить одну ее часть Семену Афанасьевичу, другую - мне! Притом разбить на
две неравные части - по важности задачи, какая выпадает на долю каждого
полка. Вот мое мнение! Раз я ответственен за результат боя на своем участке
атаки, я должен иметь в своем подчинении и орудия. Вот мое мнение. А если
по-доз-ре-вается, что я не в состоянии управиться с артиллерией, какая мне
будет отведена, то...
- Никто таких подозрений не высказал, что вы, Константин Петрович! -
всплеснул руками начальник дивизии.
- Тогда зачем же мне дают няньку?
- Прошу... э-э... выбирать выражения! - тяжело глянул на Ковалевского
Баснин.
- Не надо горячиться, да, преждевременно горячиться зачем? -
примирительно сказал, поморщась, Котович, а Палей добавил:
- Мортиры именно так и поделены, как вы говорите, Константин Петрович:
четыре на ваш участок, восемь на участок Семена Афанасьевича.
- Ка-ак так? На мой участок... где высота триста семьдесят... И только
четыре мортиры? - как ужаленный вскочил Ковалевский; Фешин же скромно
рассматривал заусеницы на своих ногтях и молчал. - Высота эта - ключ ко всем
позициям австрийским, насколько я умею читать карты, - ко всем позициям на
участке нашего корпуса, и только четыре мортиры? И почему же Семену
Афанасьевичу восемь мортир, когда его задача всего-навсего занять одну
деревню? Деревню Пиляву взять? Дайте мне этот участок, я его возьму с
налета, и никакой тяжелой артиллерии мне не надо. Для такой пустячной
задачи!
- Ого! Пустячной! Жаль, что не вы делали рекогносцировку, - зло заметил
Фешин.
- Очень жаль, очень жаль, что не я! Сколько может быть австрийцев в
этой Пиляве? Сторожевой отряд?.. Не больше роты? Пусть они там хотя каждую
хату защищают...
- Дело совсем не в этом, - перебил Фешин. - Соображения за то, чтобы
восемь мортир на моем участке сосредоточить, базировались вот на чем:
Ольховец для мортир непроходим, а ваш участок за Ольховцем. Вы и четырех
мортир туда не перетянете, куда же вам все двенадцать? У меня же на участке
они могут спокойно разместиться и действовать сообразно обстоятельствам.
Почему вы думаете, что они не подготовят вам вашей атаки на высоту триста
семьдесят? Укрепления же около Пилявы надо видеть, чтобы не говорить, что
пустячное дело - взять эту деревню...
Тут Фешин пустился в большие подробности касательно силы и сложности
укреплений, возведенных будто бы около Пилявы; Ковалевскому же было ясно,
что это одно лишь наигранное красноречие опытного командира полка, не
желавшего брать на себя явно рискованной задачи с высотою триста семьдесят и