"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Лютая зима (Эпопея "Преображение России" - 9)" - читать интересную книгу автора

на руках.
- Как? Бревна тащить на руках? Пятнадцать верст тащить по такой грязи?
- больше испугался, чем удивился Ливенцев.
- А что же делать, когда больше нечего делать?
- Ковалевский что-нибудь другое придумает, подождите... Он сейчас где?
- Приказ Ковалевского я и исполняю, - инициатива тут не моя. А он сам
сейчас в штабе дивизии на совещании командиров полков.
- Он, кажется, что-то нервничает? - осторожно и вполголоса спросил
Ливенцев.
- Очень, - также вполголоса ответил Ваня. - Ведь, по его словам,
выходит, что к атаке мы совершенно не готовы, а между тем...
- Что между тем? Говорите, - мы свои люди.
- Атака назначена через три дня, - на ухо ему прошептал Ваня. - Все
время только гнались за внезапностью, а от этой внезапности может выиграть
только противник, раз у нас ничего как следует не готово.
- Что же намерен делать Ковалевский?
- Пока он рвет и мечет. Можно вообразить, что он там говорит, на
совещании! Прежде всего ведь надо перебросить через речку Ольховец двуколки,
кухни, артиллерию, а как, когда там тридцать сажен топи? Ведь бревна мы
готовим не на окопы, а все на ту же переправу через Ольховец. На окопы
бревна тратить, - это для нас мотовство, роскошь. Тут хотя бы через топь
перебраться без особых потерь на глазах у противника.
- А разве понтонов нам не могут дать?
- Куда там понтоны! Они есть в корпусе, только их берегут для реки
Стрыпы, а до Стрыпы поди-ка, сначала допрыгай.
- Так что не лишено вероятия, что командиры полков на совещании у
начдива придут к решению - в наступление ни в коем случае не идти, пока...
Ваня не дал Ливенцеву закончить его соображения, - слегка ударил его по
спине ладонью и отошел.
Между тем совещание в штабе дивизии было действительно бурным, о чем
Ливенцев узнал на другой же день.
"При таких условиях в наступление идти совершенно немыслимо!" -
раздавались на совещании бунтарские слова; и говорил их не кто иной, как
полковник Ковалевский, ссылаясь на фешинскую разведку, на отсутствие дорог в
тылу, на распутицу.
Он говорил:
- Для меня совершенно ясна мысль этой зимней операции. Взят участок
фронта наиболее топкий, но нельзя же, чтобы он был до того топкий, что даже
непроходим! Взят участок фронта с наименее активным противником, но вот, по
данным рекогносцировки, мы видим, что этот наименее активный противник
оказался очень активен! Мало того, что позиции выбраны им чрезвычайно умно,
они еще и укреплены чрезвычайно сильно. Надежды на тяжелую артиллерию? У
меня они тоже были. Но они рассеялись во время марша от станции Ярмолинцы.
Базировать всю зимнюю операцию большого масштаба на станцию в пяти дневных
переходах от фронта, что же это такое, как не чрезвычайное легкомыслие? Мы
терпели неудачу за неудачей на германском фронте почему? Потому что германцы
вводили в дело набранные в тылу большие силы на том или ином небольшом
участке нашего фронта и неизменно прорывали наш фронт. Мы затеяли сделать то
же самое, мы собрали большую свежую армию и готовимся бросить ее на прорыв.
Но у германцев сзади их фронта прекрасно развитая сеть железных и шоссейных