"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Валя (Эпопея "Преображение России" - 1)" - читать интересную книгу автора

- А если ж и длинной сестры...
- Есь-сли, есь-сли!.. Есь-сли длинный сестро нэт, - клади ему на
окошко: собака ему не съест!
- Это правильно... - Лаврентий думает и спрашивает невинно: - Так кому
же все-таки писать?
Иногда утром бегал по базару босой, в одном нижнем белье, со столовым
ножом в руках, отставной капитан 2-го ранга Сизов, седой, весь, как клюква,
ярый от пьянства. Кричал и искал везде сыновей, бывших студентов, Степку и
Кольку, укравших для пропоя его мундир и брюки, пока он спал. Никто не
принимал у них знакомого мундира и брюк, все находилось в целости, брошенное
тут же на базаре. Успокаивался капитан и одевался, по-морскому ругаясь. Но
находил, что отдать под заклад, кроме мундира и брюк, к вечеру мирился со
Степкой и Колькой, и все трое были мертвецки пьяны ночью.
А однажды молодой хозяин одной дачи поручил штукатуру Семену работу на
триста рублей. Уплатил сто вперед, сам уехал.
Черный усатый Семен после его отъезда, удивленный, просветленный,
встревоженный, целый день ходил по базару. Остановит кого-нибудь, скажет
вдохновенно:
- Нет, ты объясни! Вот, барин уехал, работу мне препоручил... сто
рублей оставил!.. Мне!.. Не веришь?.. Катеринка, брат! Вот! - Вынимал
сторублевку, разглядывал ее со всех сторон и на свет, - не фальшивая ли... -
Под фартук!.. Ах ты, скажи, сделай милость, - во что ж он был уверен? У меня
состояние, что ли? Один фартук, и тот - дыра!.. Вот э-то он, бра-ат ты мой,
мне под фар-тук и да-а-ал! Сто целко-вых!.. - и заливался хохотом черный
Семен.
К вечеру он уж поил весь базар. На десятый день он уже покончил с
деньгами, стал чугунно-синий, распух, как искусанный осами, и валялся, точно
мертвое тело, где пришлось на улицах. А потом ночью повесился от пьяной
тоски. Так и погиб этот человек потому только, что ему поверили в первый раз
в жизни на сто рублей.
И так как-то странно: были кругом красивые горы, теплое синее море,
бездонное небо с ярким солнцем, а баба Лукерья, встречаясь у фонтана с бабой
Федосьей, говорила скорбно о муже: "Пришел мой-то вчерась домой
пьяной-пьяной-пьяной!.. Головка бедная!.."
Таможенный чиновник Ключик с древним майором Барановичем ловил иногда
бычков у пристани, и в зеленой воде колыхались их отражения. Яснее выходил
Баранович в выцветшей добела шинели, в белом платке, обвязавшем уши, с
белыми усами скобкой. Случалось, вместо бычка попадалась им зеленуха;
Ключику это разнообразие нравилось, Барановичу - нет.
Иногда на пристань приходил посидеть отставной чиновник какого-то
присутственного места - Моргун. Единственное, о чем он говорил, если
находился слушатель, было:
- Земля - она мстит! Мс-тит, если от нее оторвешься!.. Это твердо знать
надо: мс-тит! - и, говоря это, он свирепо сверкал очками и поводил в стороны
сухою шеей.
Он купил себе здесь сто саженей земли, поставил саманную избу и на двух
грядках разводил клубнику.
Когда она поспевала, ее съедали дрозды.
По вечерам гуляли по набережной: батюшка, пристав и городской староста,
Иван Гаврилыч. Поджарый длинный староста, крупный собственник, балансировал