"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Синопский бой (Историческая повесть)" - читать интересную книгу автора

октября, и не с одними пароходами только, а и со всеми кораблями четвертой
флотской дивизии, которой командовал контр-адмирал Новосильский.
Он надеялся, как писал об этом в приказе, что "если бы счастье нам
благоприятствовало и мы бы встретили неприятеля, то, с помощью божией,
офицеры и команды судов, со мной отплывающих, вполне воспользуются случаем
увеличить наш флот новыми кораблями".
Не истребить турецкую эскадру в открытом море, а захватить в плен и
этим пополнить Черноморский флот!.. Он, начальник штаба, неизменно
чувствовал себя хозяином флота, а какой же хозяин не озабочен главным
образом тем, чтобы приумножить свои богатства? Поэтому не о победе над
турками он говорил, - это разумелось само собою и не требовало в приказе
слов, совершенно излишних, - а только о том, что команды судов его отряда
должны довести турок до сознания, что им не остается ничего другого, как
спустить перед ними свой флаг.
Он был администратор, в полную противоположность Нахимову. Он
выхлопатывал в Петербурге средства для постройки новых судов на Николаевской
верфи, для ремонта старых, для расширения доков в Севастополе, для
расширения морских казарм по мере увеличения экипажей судов, для пополнения
арсенала новыми орудиями и боевыми припасами и для многого другого...
Если ему отказывали в морском министерстве, он обращался
непосредственно к самому царю, стараясь точными выкладками побороть его
скупость, с одной стороны, и упорное убеждение, что Севастополю никто не
угрожает, - с другой.
Высокий и тонкий, он казался слабым на вид и действительно утомлялся
иногда до того, что, ложась на диван, закрывал глаза, бледнел, становился
как бы умирающим; но несколько минут отдыха для него было достаточно, чтобы
восстановить энергию, которая всех поражала.
Ничто не укрывалось от его пристальных стального цвета глаз ни на
кораблях, ни в порту. Сбегающее вниз острым углом лицо его, казалось бы,
совсем не умело улыбаться. Между тем он был примерный семьянин и, тоже в
противоположность Нахимову, отец многочисленных детей.
Он не сразу, не с юных лет, нашел самого себя, как Нахимов. Страдая
морской болезнью, он хотел даже бросить службу во флоте. Он был легкомыслен
в молодости. Но вот стопку французских романов, лежавших в его каюте,
выкинул через люк в море его командир капитан 1-го ранга Лазарев и принес
ему взамен книги по морскому делу, тоже французских авторов, а также и
английских, - и Корнилов преобразился, чтобы стать со временем заместителем
Лазарева в Черноморском флоте.
А Лазарев поставил черноморцев на большую высоту сравнительно с
балтийцами, так что из Севастополя, а не из Кронштадта шло все новое в
русском флоте; а Лазарев о Нахимове, когда тот был еще мичманом, в пяти
словах сказал все, что можно было сказать о нем и через тридцать лет: "Чист
душой и море любит"; а Лазарев, будучи уже полным адмиралом, не стеснялся
сбрасывать свой сюртук и, засучив рукава рубахи, показывать собственноручно
матросам, как надо завязывать ванты; а Лазарев любил устраивать гоночные
состязания всех парусных судов, несмотря на чины их командиров, и не раз, к
его удовольствию, случалось на этих состязаниях лейтенантам побеждать
капитанов 1-го ранга...
Очень тяжелая была задача стать на место такого начальника флота, каким
показал себя Лазарев, и только Корнилов, а не кто-либо другой, мог найти в