"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Лаванда (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

кажется, Паша. И если бы ты, Катя, не ходила тогда в галифе и френче, я бы,
конечно, тебя сразу узнал! У меня ведь есть все-таки память на лица, и ты
ведь очень мало изменилась в лице и решительно ничего в фигуре... Но в
женском платье мне ведь тебя никогда не приходилось видеть, припомни сама!
- Конечно, я тогда не носила платья, - сказала она, - раз я сама была
тогда партизаном.
- Это она возилась с моей раной, Катя! - возбужденно говорил Кудахтину
Белогуров. - Она бинтовала мне руку, когда пулю вырезал мне врач наш... Не
знаю уж, был ли он действительно врач или только фельдшер, но хирург он был
все-таки отличный... Только сам все покашливал, бедный...
- Он давно уже умер, я справлялась о нем, - вставила Катя, мать
маленькой Кати. - А ради такой встречи я сейчас самовар поставлю, напою вас
обоих чаем.
И она поднялась вдруг и выскочила в дверь, изгибисто мелькнув широким
синим платьем. Кудахтин успел было бросить ей вслед: "Нам уж идти домой
пора!" - но она захлопнула за собою дверь; притом водою, хотя он успел уже
вытянуть ее три стакана, он все как-то не мог напиться, и чай представлялся
ему заманчивым. Сказал же он, что надо идти, потому только, что
присматривался к лицу Покоева в то время, как Белогуров как будто совсем не
хотел его замечать, перебрасывая через него разгоряченные взгляды.
Между тем Покоев, это явно было для Кудахтина, очень озадачен был тем,
что какой-то чужой человек, откуда-то вдруг пришедший, зовет его жену "ты,
Катя", обнимает ее плечи и целует ее в пробор; он открыл рот, неестественно
часто мигал веками, загар на его лице потускнел.
Он оправился только тогда, когда жена вышла. Раза два кашлянув, чтоб
разыскать голос, для себя обычный, он, с запинками, сосредоточенно глядя на
Белогурова, заговорил:
- Да-а... вот как вы, значит... Поэтому есть у вас память на местность.
Шестнадцать лет не были в этих местах, а вот... сразу нас нашли... Ко мне,
знаете ли, вот не так давно брат родной вздумал приехать с женой своей из
Карасубазара, - он там работает. И вот он кружил, кружил по горам тут целый
день, и пешком и на извозчике, - всячески, так ничего и не добился, где этот
самый лавандовый совхоз... То есть именно наш участок... Осерчал и уехал ни
с чем... Потом уж мне написал сердитое письмо из Карасубазара... А вы вот
сразу попали, куда вам захотелось попасть... Впрочем, что же я, если уж
самовар, то тут уж мне надо жене моей помочь... А вы, разумеется,
продолжайте, товарищи, мед кушать...
И он, вскочив, вышел поспешно, а Кудахтин после его ухода сморщился
весь, как это только он умел делать, и раза три подряд нырнул вперед и повел
в стороны длинной шеей.
- Я потом тебе скажу, в чем тут дело, - на ухо ему шепнул Белогуров.


V

За самоваром вспоминали.
Самовар меланхоличен по самой натуре своей. Самоварное пение мелодично
и, пожалуй, несколько грустно, как мурлыканье злостных дармоедов-котов.
Самовар как будто и создавался для того, чтобы, сидя около него, бесконечно
вспоминали, и кажется временами, что, когда все самовары наши, наконец, за