"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Маяк в тумане (Повесть)" - читать интересную книгу автора

будет ли потом ругательски ругать его во весь голос, свирепо доламывая
буковый держак ногами.
И только добравшись до своего склона горы, откуда Дрока уже не могло
быть слышно, Веня с радостью различал громкие крики весенних диких гусей в
небе, посвистывание куличков над морским берегом и брачное хрюканье
дельфинов, которые оглашенно ныряли и подскакивали теперь в лунном столбе,
поднявшемся черт знает как высоко: если бы не лунная дорога в море, никак
нельзя было бы поверить, что в такую дальнюю даль ушла линия горизонта.


II

Очень трудно было, особенно при плохом зрении, определить точно: что же
это такое двигалось в гору медленно и цепко, похожее на огромную черепаху с
четырехугольным черным блестящим панцирем, на вид очень тяжелым и прочным. И
только когда черепаха эта проползала вблизи, совсем близко, в двух-трех
шагах, можно было разглядеть, что это Пантелеймон Дрок тащил связанные
проволокой листы старого кровельного железа - тыльной, промасленной,
стороной кверху, покрашенной - вниз. Железо было десятифунтовое, и тащил он
кипу в двадцать листов, и щедро капал пот с его весьма неправильной формы
носа и широкого бритого подбородка.
Так, разобравши, наконец, что это за черепаха, Настасья Трофимовна,
крупная старуха с высосанным мучнистым лицом, всплеснула руками и сказала
испуганно:
- Разве можно так, Пантелей Прокофьич?! Ведь у вас сердце этак лопнет!
И выпуклые, зелено-мутные глаза ее мигали часто.
Но, грохочуще проползая мимо нее, Дрок ожег ее выпадом злых багровых
маленьких глазок и прохрипел:
- Покупайте мне лошадь, от тогда на лошади буду возить!
И только к вечеру этого дня, когда еще таким же образом два раза
проволок он свои панцири из листового железа по пяти пудов каждый, узнала
Настасья Трофимовна, что внизу, у моря, в доме отдыха металлистов, где был
ремонт осенью, продают старое железо с крыши, и Дрок закупил его тридцать
пудов, имея в виду скорую постройку своего дома.
Еще раз всплеснула руками Настасья Трофимовна и сказала шепотом:
- Кто же теперь строится? Какой кобель?
- Ну, значит, я и есть этот самый кобель, когда такое дело! - осерчал
Дрок и добавил уже наставительно: - Мне з моим семейством жить негде, если
вы хочете знать!.. У меня пьятеро, да шестое, извиняйте, в утробе матери!
- А разве ж вас с квартиры гонят?
- А какая у меня квартира? - кричал Дрок, потный, красный, размахивая
проволокой, скрученной в тугой бунт. - Моя квартира - одна комната, и она
холодная, что касаемо зимнего времени!.. А мне не меньше две комнаты надо,
вот!.. И корове сарай, поняли?.. И курям опять же абы что... И табак на
суруках было чтобы где сушить!.. И хлеб чтобы куда ссыпать!.. А также
картошку, капусту складать... кабачки, кукурузу... Вот!.. Мне для всего
помещение надобно, а не одна комната!.. Я пенсии не получаю, как старик ваш
живущий!..
Дрок упорно таскал к месту, облюбованному им для своей постройки, то
старые балки, то стропила, то доски... Наконец, завел тачку и начал издалека