"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Устный счет (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Женщина сделалась очень оживлена. Вино она пила жадно и так же жадно -
не мог ее остановить Гаврила - сжигала в подпухших губах папиросу за
папиросой, пока не опустела коробка. Пеплом около нее был густо засыпан
стол, а окурки она ловко бросала через голову к плите, чуть шевеля при этом
кистью неслабой руки.
- И какой же ты все-таки губернии? - допытывался у нее Семеныч.
Женщина отвечала бойко:
- Тульская... Ноги курские, ручки харьковские...
Но тут же спрашивала сама:
- А он какой губернии назвался?
- Этот, ночевал который?.. Он мой земляк оказался: тверской, - хитрил
Семеныч.
Но женщина залилась смехом:
- Твер-ской!.. Шел такой тверской по Большой Морской, исходил тоской...
Если хочешь, дед, про нас в книжку записать, запиши: Неразлучные... Вот!..
Такая наша фамилия... А что эта стерва затеяла, какая сюда к вам зайтить
постеснялась, то это ей не удастся, не-ет!.. Врет она!
И женщина сильно ударила по столу небольшим, но плотным кулаком с двумя
тоненькими золотыми колечками на указательном и безымянном.
- Хочет в городе на пристань поступить, пароходы грузить, - продолжал
Семеныч, склоняя все ниже голову и вывернув короткую шею. - Что ж... Я ему,
конечно, сказал: "Ты малый здоровый, ты не сломишься..."
- Ну, вот и хорошо! Он на пристань, а я в кофейню за подавальщицу! -
весело подмигнула женщина. - Летом сто рублей на книжку положим, осенью
хозяйство свое заведем...
- Нет, брат, теперь уж свое хозяйство не заводят, - хрипел Гаврила.
- А даже последнее продают, - поддержал Нефед.
- Ну, тогда мы столовку откроем, - продолжала шутить женщина. - Он за
повара, а я по столикам разносить.
- Гм... Как будто на повара не похож, - сомневался Семеныч.
- Ну да, он больше на кухарку, - подмигивала женщина. - А разве теперь
кухарки за повара не работают?
- А вот я повар был так бы-ыл! - вдруг с чувством сказал Гаврила,
проволочив бороду по столу вперед и назад. - Не веришь?.. Был! Сурьезно!
- Он был, был, - это верно он говорит, - поддержал Нефед.
Но женщина прихлебнула из чашки вина и спросила безлюбопытно:
- Отчего же бросил?
- Да ведь как сказать-то... Истинно, я сюда в Крым в повара тогда
приехал... (Гаврила даже подумал немного, точно ему самому было странно,
почему он теперь не повар.) Тогда еще здесь по саше машин никаких не ездило,
а только мальпосты называемые ходили - экипажи такие, для всех желающих... И
везде по саше станции, а на каждой станции буфет... Вот и я на одной поваром
работал, - а как же!.. Я все мог в лучшем виде - и борщи и жарковье... Пилав
из барашки - в лучшем виде...
Густые брови Гаврилы поднялись и не опускались, как будто сам он
удивлялся тому, что так много можно наговорить неизвестно зачем, глядя на
женщину с родинкой на правой щеке и в рубашке, обшитой кружевом.
А женщина спросила безлюбопытно, как и раньше:
- Чего же бросил?
- Зять сбил! Вот кто сбил! - зло ответил Гаврила. - Зять кровельщик!..