"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Счастливица (Повесть)" - читать интересную книгу автораприйти...
Не докурив папиросы, доктор торопливо вынул из портсигара другую, подержал ее в руке и забывчиво кинул, как окурок, на мокрую лестницу. - И вот, - продолжал он, снова закурив и озарив свой объемистый рыхлый нос, - совсем недавно она является!.. Она приезжает к нему, к этому врачу, моему знакомому, та самая, которая когда-то... оставила его с детьми!.. Нашла!.. Вся провинция в Москву, и она в Москву!.. И, по-ни-ма-ете ли, плюхнулась было к нему с чемоданами!.. Это после двад... вообще долгих очень лет!.. И что-то такое, конечно, совершенно уж неузнаваемое... "Вот и я!.." Здравствуйте, очень приятно!.. Ну, конечно, он ей сказал: "Вы, матушка, ищите себе комнату в гостиницах, если вам зачем-нибудь нужно быть в Москве и если для этого имеются у вас свободные капиталы, а так вот ни с того ни с сего приехать и плюхнуться!.. Мерси покорно!.." Она, разумеется, закатывает истерику, но-о... с врачами истерикой ничего не добьешься, матушка!.. Так и показал он ей порог... - Все-таки он уж, должно быть, порядочных лет... ваш этот знакомый? - полюбопытствовала Уточкина. - Конечно!.. Ну, так что же? - Нехорошо все-таки это он... Женщина ехала с мыслями своими... - По-ду-маешь, "с мыслями"!.. Эти мысли известные: жилплощадь и паек - вот и все мысли!.. А у него, конечно, квартира при больнице и стол готовый, почему же не плюхнуться?.. И вот разыскала же... Хоть он ее и не искал, так она его разыскала... Мерси покорно!.. Не-ет, он, мой этот знакомый, вполне правильно поступил... Другого подхода к подобному явлению быть не может... И доктор вторично бросил на лестницу вынутую и незажженную папиросу. V Настала середина сентября, и у многих из отдыхающих кончился отпуск. Они давали остававшимся свои адреса, номера телефонов. Вещи их повезли на подводе на станцию, сами же они шли оживленной толпой между лесом березовым слева и бором сосновым справа, а потом по фабричной слободке, которая тянулась минут на двадцать пять ходьбы. Женщины сообщали одна другой, на сколько кило они прибавили в весе. Ландышева, которая несколько было посвежела, как раз перед отъездом простудила зубы и шла под руку с Шилиным, обмотанная теплым платком. Шилин только провожал ее, - у него отдых был месячный. До конца месяца оставались и старуха Уточкина, и доктор, и оба аспиранта. На место же Ландышевой на другой день сел бравый артист Молниев, человек высокий, прямой, седой, голубоглазый и сизо-багровый. Его просили что-нибудь прочитать вечером, после ужина. Громогласно и напыщенно он прочитал из Пушкина: "Октябрь уж наступил - уж роща отряхает..." - и потом все дни и вечера проводил в бильярдной. Он оказался самым страстным игроком не только на бильярде, но и около бильярда. Игра его мясистого багрового лица, его плеч и шеи, и довольно еще гибкой поясницы, и колен, и даже ступней ног - так как он то и дело подымался на цыпочки и приседал - была поразительна. Со стороны казалось, что бильярд был его сцена, шары - артисты, он - режиссер, а вся игра - какая-то старая пьеса, полная динамики, конечно, переводная: Гольдони, Гоцци или Лабиша. |
|
|