"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Сказочное имя (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

сказочное имя!
Носитель сказочного имени был явно доволен этим: он чмокал губами и
пускал приветственные пузыри.
В первые месяцы Садко казался матери (он был у нее первым ребенком) до
такой степени безобразным, что она показывала его своим знакомым женщинам
только в сумерки и с ужасом ждала, что те всплеснут руками и скажут о нем
непосредственно:
- Урод!.. Но ведь это же настоящий урод!.. Разве могут быть такие
нормальные дети?..
Однако они ничего страшного не говорили: по их мнению, ребенок был как
ребенок. Когда же они узнавали его имя, они восхищались:
- Садко?!. Скажите!.. Садко - гусляр новогородский!.. - и щелкали
пальцами перед его пуговкой-носом.
К году Садко выровнялся, очень располнел, заговорил, передвигался по
комнатам, держась за все встречные предметы.
Андрей Османыч, наблюдая, как он учится ходить и бывает недоволен,
когда ему помогают, говорил с чувством:
- А что?.. Ого!.. Малый далеко пойдет!.. Наркомфин будет... а то нет?..
Товарищ Хачатуров, Садко Андреич!..
Маленький Садко был единственным ребенком в семье и потому становился
чем старше, тем деспотичнее. Часто, когда было ему три года, гнал он от себя
свою няньку, скромную старушку:
- Уйди! Совсем уйди! Противная!
- Вот ты уж какой богатый стал! Нянька уж тебе не нужна оказалась! -
притворно удивлялась старушка и разводила руками.
- Уйди!
- Уйду, когда такое дело...
И уходила. Но один Садко долго оставаться не мог. Минут через пять он
уже звал ее, сначала тихо:
- Ня-янь!
Потом погромче:
- Ня-янь-ка!
Наконец во весь голос:
- Ня-я-я-я!..
Тогда появлялась хитрая старушка и как ни в чем не бывало начинала его
занимать.
- А вон, посмотри-ка, собачка!.. Ах, какая знаменитая собачка! Сама
рыженькая, ушки черненькие, глазки - янтарики!..
Садко тянулся к окну, чтобы посмотреть собачку, но старушка говорила
жалостно:
- Ах, досада какая нам! Да ведь взяла, подлая, и убежала!
Но Садко замечал, что она выдумала свою собачку, и, глядя на няньку
исподлобья, кивал укоризненно головой.
При нем нельзя было сказать ничего такого необычного, чтобы он не
обратил внимания, не заметил и не запомнил. Как-то зашел к ним в гости
председатель горхоза, немолодой уже человек, член ВЦИКа, Карасев и сказал
Людмиле Сергеевне:
- Да вы меня очень не угощайте, хозяюшка, я все ем без разбора... кроме
гвоздей и мыла, конечно...
Тогда из своего угла, где он был занят игрушками, вышел изумленный