"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Старый полоз" - читать интересную книгу автора

бегать там зачала, и то он с перепугу так и обомлел, падучка его схватила...
Так это ж мужик, - а вы девке змею за пазуху!.. Никакого поэтому добра в
вас, никакой совести!
Немного помолчал, глядя на Семена теми же широкими глазами, и добавил
тише:
- Ты, небось, еще скажешь, что человека когда-сь убил... а, Семен?
- Поди, посчитай, сколько, - буркнул Семен.
Как раз в это время молодой чабан дружелюбно обратился к Петру, кивая
на полоза:
- Знаешь, сколько ему год есть?.. Скажи!
- Почем же я знаю? - отозвался Петр.
- О-о!.. О-о!.. - оживился и старый чабан. - Ты скажи: пять год да
есть, десять год да есть, а?
- Неуж десять лет ему быть может? - удивился Петр. - Десять лет лошадь
уж зубы себе стирает.
- Сто лет есть! - сверкнул и засиял молодой.
Но старому это показалось мало.
- Сто-о?! - И поглядел он на молодого негодующе. - Мой де-да называется
- его знал... Мой деда-деда его знал!.. Сколько год остался, а? Скажи!..
- Змею, ему, конечно, износу нет, - процедил Семен сквозь зубы. -
Сказано - гад, и кровь имеет холодную... Вот он сожрал шпака, и никакой ему
заботы, - теперь спи себе знай... А человеку обо всем беспокойство, -
значит, до гадовых лет ему не дожить...
- Мой де-да называется, - чо-обан был! - очень высоко поднял голос
старик. - Деда-деда - тоже одно - чо-обан был!.. Я - чобан!.. Все тут...
он-о-о... барашка пас... Он тоже... Со-обак наш!
И сдвинул со лба на затылок шапку в знак древности, должно быть,
неизменности, стойкости, прижитости к этому именно куску земли всего его
рода.
- Вы-то пасли, а он-то лежал себе полеживал, зато и называется гад! -
почему-то с явной злостью отозвался на это Семен и харкнул вдруг на голову
полоза.
- Се-мен! - заметив это, сказал Петр, как будто встревоженно. - Что же
ты мне не обсказал, убил ты на своем веку кого-сь или нет?
- А я тебе говорю: поди, посчитай! - повернулся к нему резко Семен. -
Да уж командиру полка свово, полковнику Иванову, дал крест в семнадцатом,
будь спокоен!.. Он говорит нам, как мы его вели расстреливать: "За что же,
товарищи-гусары, мной недовольны? Я вам столько крестов дал!.." А я ему:
"Хоть ты нам сто крестов дал, а мне целых три, ну, а мы тебе только один
дадим!.." - И дал!.. Я три года на германском фронте провел, да четыре в
Красной Армии, еще и в прочей работе был, а ты меня спрашиваешь!.. Поди,
посчитай, сколько я их!.. Ты вот мужик... Хоть ты и бетонщик называешься, а,
небось, ни одной копейки зря не проводишь, я вижу, - все в свою норю
отправляешь, курским своим обротникам, а я на деревню с пятнадцати лет
наплевал... вот!.. Что глазами на меня прицелился?.. У вас там, в Белгороде,
чьи мощи-то выкинули? Есофата какого-то?.. В другом конце я в то время был,
- жаль, до него не добрался, - ну, а других каких многих, - это уж я
выкидывал!.. Ага!.. A ты и не знал!.. Ишь, об змее-горыниче каком-то
сибирском сказки вздумал рассказывать, а я слушал - сидел и виду не
подавал!.. Да я эту самую Сибирь со своим эскадроном, каким командовал, в