"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Медвежонок (Поэма в прозе)" - читать интересную книгу автора

III

Дом Алпатовых был одноэтажный, деревянный, как все дома в Аинске, но
теплый и такой удобный.
Было три детских - розовая, синяя, желтая, а в них - чучело матерого
волка, на котором катались верхом, усиленно двигаясь, пришпоривая и крича и
хлеща арапником - просмыгали густую шерсть вплоть до самой кожи; барсова
шкура с зубатой глазастой головою, лапами и хвостом, - надевали, чтобы
пугать друг друга; валялись везде трещотки, рожки, литавры, заводные
барабанщики, бубны, свистушки... шумно жила крепкоухая молодежь. И
широкозадая, низенькая, совсем круглая, белоглазая нянька Пелагея каждый
день по вечерам настойчиво приводила здесь все в порядок.
Начиная с Виктора-кадета, Пелагея подняла всех девятерых детей
Алпатова, десятого спокойно ждала подымать. Сама уж стала алпатовкой, так
разучилась отличать себя и чувствовать отдельно от дома, и была положительно
величава в своем неоспоримо уверенном "так, а не этак".
Когда раз поехала по железной дороге куда-то поблизости Руфина Петровна
с Петей, который был тогда грудной, то на первой же остановке выскочила
Пелагея мыть внизу в ручье Петины пеленки.
- Куда ты? Куда ты?.. Назад! - кричала Руфина Петровна.
- Ничего, барыня, помою - нельзя.
- Садись, не выдумывай - поезд сейчас пойдет!
- Подождет, ничего.
- Садись - останешься: второй звонок!..
Звенел второй, за ним тут же третий, - влезая тяжело на лесенку,
недоуменно ворчала Пелагея:
- Какие деньги плочены, да не подождет... Вот дивно! И нешто же мы им
простые?
На сон грядущий говорила детям протяжно про колдунов и ведьм, и сказала
раз семилетняя Оля:
- Ах, если б их всех-всех на свете не было, колдунов и ведьмов, вот
хорошо бы!
- Что ж хорошего? - ответила Пелагея. - Слова нет - хорошо, только это
перед концом света будет.
- А после что будет?
- А после конца-то тогда уж одни святые люди будут.
- Чем они святые?
- Так они свято жить будут, без гнева.
- А солдаты тогда будут?
- Нет, ничего этого не будет.
- А... а... вот... чибрики тогда будут? (Очень любила чибрики из
сладкого творога.)
- Да ведь они бестелесные будут, святые-то... А питаться будут манной;
бог посылать будет.
- А ты до этого доживешь?
- И-и, где мне, да и вы все не доживете.
- Вот хорошо как! И не надо, не надо! Вот хорошо.
Радостно прыгала и била в ладоши и обнимала няньку. Но лампадки ночью
перед иконами благостно сияли во всех детских, розовая - в розовой, синяя -
в синей, желтая - в желтой, и от этого иконы были лучисты, таинственны,