"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Движения (Поэма)" - читать интересную книгу автора

отвезти, а ты уж и гореть... Подождал бы.
- Так то ты уж не мне говори... не мне, нет!
- А это разве не ты поджег? - улыбаясь, спросил Веденяпин.
- Да тты... ты бы так не шутил! Ты бы зо мною так не шутил, хлопче! -
побледнел Антон Антоныч. - То не те шутки, шоб шутить!
- Не те? - спросил, также улыбаясь, Веденяпин. - Так я не буду.
- Ты что же это, а? - сквозь зубы пропустил Антон Антоныч и приблизил к
нему лицо.
- Ведь это откуда пошло? - спокойно продолжал Веденяпин. - Подозрение
на тебя пошло с мужиков. Ты вот, говорят, поехал рано утром, потом приехал
назад, походил между стогами, подождал другого поезда и уехал... Так?
- Так, - ответил Антон Антоныч.
- Назад ты действительно, значит, приезжал?
- Приезжал!.. А что ж? Опоздал на первый поезд и приехал... Шо ж я буду
три часа на станции сторчать?
- И между стогами ходил?
- И между стогами, как сказать, ходил... На току был, ну да, был! Это ж
и все мое хозяйство тут осталось... Где же мне и ходить больше?
Веденяпин свистнул и сказал неожиданно:
- Знаешь ли что, Антон Антоныч, дай мне две тысячи взаймы, - я тебе
хорошего адвоката найду: услуга за услугу.
- Адвоката, братец, - да пока меня еще и не судят, как сказать, - я и
сам найду... - сказал, Антон Антоныч и добавил: - Двух тысяч у меня нет.
- Да ведь ты за имение вдвое против своей цены взял! Как же так нет у
тебя двух тысяч?
- Платежей много, ну, - ведь сам знаешь, что платежей много.
- Ты не найдешь такого адвоката, - ты шантрапу найдешь... и проиграешь,
- вздохнул Веденяпин и добавил: - В прошлом году у тебя тоже что-то такое...
рига, что ли, горела.
- Ну да, рига.
- И тоже как будто ты уезжал в то время... Я ведь не говорю, а мужики -
они народ приметливый - и ригу эту вспомнили... "Походил-походил, говорят,
возле риги и уехал. А рига возьми да сгори. А потом, как деньги за нее
получил, сгорело-то деревянное под соломой, а поставил каменное под
железом..." Думают, чудной народ, что ты за эту ригу бог знает какие тысячи
получил... Так, говорят, он и всегда палит...
Говоря это, Веденяпин мешал ложечкой чай. Чижик, бесхвостый, задорный,
зеленый, оглушительно мечтал на окне о сосновых лесах, и в углу за кроватью
ляскала зубами, огладывая кость, собака Лярва, помесь желтого сеттера с
белой дворняжкой; ворчала и сухо клацала зубами: клац-клац.
- Так и опять я должен был, значит, поставить деревянную ригу и под
соломой? То уж пусть они ставят... Меня бы не учили, что ставить, - сказал
Антон Антоныч. - Та у меня еще и катух свиной три года тому назад горел, - и
тож без меня горел, как сказать!
- Напрасно, что без тебя, - заметил Веденяпин и добавил: - Ты что же
чаю не пьешь? Пей.
Но Антон Антоныч ходил по комнате и на каждом повороте, когда лицо
Веденяпина выкруглялось перед ним все, оторопело глядел на эти взлизы на
лбу, глаза, запрятанные в пожившие веки, и толстые губы.
Как будто ничего в нем не было похожего на того из Анненгофа, и в то же