"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Сад (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Парень оглядел ботинки Шевардина, черные брюки, куртку с ясными
пуговицами и зеленым кантом и отрицательно качнул головой.
- Ну? - спросил Шевардин.
- Нi, не хочу, - хмыкнул парень и, медленно повернувшись, пополз во
двор.
Волы точно плыли по глубокой желтой пыли улицы, небольшими кучками - по
два, по три.
Они смотрели большими ясными глазами из-под белых ресниц, и было видно,
что понимали что-то простое и близкое.
Глубоко вросши в землю и полузакрывшись обвисшими серыми крышами, в два
ряда стояли избы, точно большие черепахи, раздавленные сказочным конским
копытом.
Трубы на избах были широкие, четырехгранные, из плетня, обмазанного
глиной, и Шевардин подумал, что вот именно в такие трубы могли влетать и
вылетать оборотни, ведьмы, огненные змеи.
И река, дымившаяся внизу, и седой бесконечный лес по сторонам, и цепные
лохматые псы, хрипло лающие из-за скрипучих ворот, - все показалось очень
знакомым из старых страшных сказок. Точно давным-давно, в незапамятное
время, застыла тут жизнь и превратилась в камень, и нельзя было оглядеть
широкой сети этих камней, замелькавших перед глазами.
С одного двора рябая девка в красном платочке выгоняла пару волов
вдогонку стаду.
Шевардин подошел к ней.
- Слышишь, девка! В сад ко мне на поденку пойдешь?
- У сад? У попивский? - спросила девка.
- Ну да, в поповский.
- Чего ж не пийты, - можно пийты. А ще кого берете?
- Да больше мне не нужно, одной довольно.
- Эге... так мини нельзя, - заулыбалась девка, отходя в сторону.
- Почему нельзя? - не понял Шевардин.
- Та так... Може, вы и ничого, так люди осудят, проходу не дадуть.
По рябому круглому лицу девки ползала не то виноватая, не то стыдливая
улыбка, желваками выступая то около губ, то в углах глаз, а серые волы
мотали перед ней длинными грязными хвостами.
В конце села указали Шевардину пришлого садовника Игната, жившего здесь
на квартире у бобылки старухи.
Старуха была согнута, как конская челюсть, с черными руками, с детскими
глазами на рубцеватом выжитом лице, с седенькими косичками, выбившимися
сзади из-под повойника.
Было что-то с младенчества страшно знакомое в том, как она двигала
руками, когда ходила, как шмурыгали по глиняному полу босые, костлявые,
опаленные солнцем ноги, в том, что и как она говорила, в том, как ретиво она
возилась у печки.
И веяло от нее все той же старой, забытой сказкой: избушкой в лесу,
ступой, костяной ногой, заколдованным зельем.
Садовник еще спал в горнице, и старуха пошла его будить, а Шевардин
стоял в низкой избе, вдыхал густой, зловонный воздух и читал на стене около
образов длинный лист: "Сказание о том, коим святым каковые благодати во
исцеление и помощи от бога даны и кому надлежит молиться:
О исцелении зубные болезни - священномученику Антонию.