"Сергей Сергеев-Ценский. Преображение человека (эпопея Преображение России #2)" - читать интересную книгу автора

Кто способен был вдуматься в это, узнавал о покойном, что он был
Нижегородской губернии, Арзамасского уезда.
Казармы для шахтеров были набиты битком - по три, по четыре семьи в
одной комнате, кое-как разгороженной ситцевыми занавесками, и три-четыре
тупые беременные бабы поедом ели там друг друга, а бессчетные клопы по
ночам ели без разбору всех. Спали на нарах. Так как казармы имели вид
деревянных балаганов, причем доски в стенах пригнаны были кое-как, то
зимою сквозь щели дуло. Заразные болезни не выводились, и в здешней
рудничной больнице было только два отделения: для хирургических и
заразных.
Платили рабочим ордерами, которые здешние мелочные лавочники,
торгующие всякой дрянью, больше же всего водкой, принимали за полцены.
В первое время Матийцев писал матери:
"...В сущности, это ужасно! Несчастнее этих людей я не могу себе
представить. Они живут как-то, но просто в силу человеческой живучести...
И я, как инженер, принужден их давить, не считаться с ними, как с людьми,
выжимать из них соки... И если лично не делаю этого, - все равно это
делают помимо меня... Привыкнуть к этому можно ли?.."
Он так и не привык к этому за год службы в "Наклонной Елене", хотя не
без удовольствия слушал иногда командирский зык своего штейгера, Автонома
Иваныча, который был из казаков с Дона, имел веселые яркие разбойничьи
глаза, черные смоляные густые волосы и усы кольцом, бурое лицо с отеками,
бравую походку и зачем-то носил на руках татуировку из якорей, змей,
топоров, молотков, сердец, пронизанных стрелами, и прочей чуши, "чтобы не
подменили".


II

Сложный узел причин, толкающий человека в нездешнее, - как развязать
другому? И если бы Матийцев вздумал рассказать о том, из-за чего у него
вышел разлад с жизнью, Автоному Иванычу, например, - бравый штейгер просто
счел бы его дураком. Но вот что случилось последовательно с Матийцевым с
января по май.
В январе был весьма неприятный разговор по службе с главным инженером
Безотчетовым - разговор неизбежный, по существу дела. При прежнем
заведующем "Наклонной Елены" пуд угля обходился в последнее время в 5,3
копейки; при нем же, хотя он и больше работал, поднялся до 6,4. Об этом и
раньше говорили, но, наконец, в ответ на беспокойный запрос дирекции,
Безотчетов пригласил Матийцева поговорить решительно.
Безотчетов был сухощекий, катарального вида, вдоволь наглотавшийся
угольной пыли, раздражительный, облезлый человек лет сорока пяти, не из
особенно удачливых в жизни и теперь всячески сколачивающий капиталец,
чтобы, наконец, отдохнуть. И когда заходил по делу иногда к нему Матийцев,
это был радушный хозяин, хотя и с вечным раздражающим кашлем, и с
откровенной зевотой, и с долгим сидением у камина, и с газетной политикой;
когда же он сам навещал "Наклонную Елену", он был наигранно строг, делал
частые замечания, тягуче начиная их словами: "Послушайте - никогда
нельзя..." или: "Поймите же - всегда нужно..." Озабоченно совал всюду
сухое лицо и привычно ругал рабочих. Но таким еще не видел его Матийцев: